он издал, совсем не походил на стон: он смеялся.
– Глупый сукин сын! – прокаркал он. – Наивный ублюдок! Я попросил у Анатоля самое сильное снотворное, которое уложило бы и коня. И этот напыщенный индюк выдал его мне. Конечно, ведь бедняжка отстрелил себе пальчик. Вот он удивится, когда узнает, какое я нашел ему применение.
Пейл сделал шаг к старосте, оступился, качнулся в сторону. Выражение гнева сменилось сначала удивлением, затем предельным спокойствием. Пейл упал на скамью, но неудачно – соскользнул на пол.
– А вот теперь я с тебя взыщу по полной! – сказал староста, склонившись над чужаком. – Око за око!
Григорий плюнул на Пейла.
Евгений возвращался домой, к жене. Над Приютом чернела ночь – наверное, самая темная за все время существования этого городка. Появление Пейла, убийство Лилии – первые камешки обвала, который может смести привычную жизнь. Евгений и не знал, что так боится перемен. В нем происходили и другие, пугающие, постыдные, очень личные перемены; он все безнадежнее запутывался в паутине противоречий и не видел выхода из ловушки, в которой оказался из-за своей слабости. Полгода назад начался его роман с Глебом. Евгений с самого детства знал, что с ним что-то не так, что он не укладывается в привычные рамки: он читал это в своих снах, различал это в танце огонька собственного желания. Плотина, которую он построил внутри себя, держалась стойко и не давала течей, пока Глеб дерзко не разрушил ее. Это все он, Глеб, этот дерзкий мальчишка, соблазнил его. Но эйфория, которую испытал Евгений, когда поддался искушению, не продлилась долго: он по-своему любил свою жену, хоть и не получал никакого удовольствия от связи с ней. Он не хотел ее обманывать и не мог не обманывать. Но самое ужасное – Глеб ему совершенно не нравился. Он презирал его и считал пустышкой. Когда он видел его, этого красивого мальчика, у него по телу будто бежали электрические заряды, кипела кровь и он весь погружался в сладостную истому, предвкушая удовольствие. Только после любовного акта он терял к нему всякий интерес: все, что говорил Глеб, казалось Евгению раздражающей чушью, даже звук его голоса был неприятен. Ему приходилось нехотя отвечать на его жеманное воркование. В последнее время он все чаще думал о жене. Доходило до того, что в моменты измены он представлял ее перед собой. И эта проклятая двойственность – нежелание обладать женой и презрение к любовнику – сводила его с ума. Эти полгода он раскачивался как маятник – от невероятного блаженства до полного отчаянья. Постепенно, правда, начало вырисовываться решение: раздражение одерживало верх над страстью. Евгений хотел бросить Глеба, но только никак не мог лишить себя прелестей этой преступной страсти.
Учитель Станислав рассказывал ему о большой книге, которая хранилась в библиотеке Приюта с незапамятных времен. Кажется, Станислав был единственным, кто ее читал. В ней в ироническом ключе пересказывалась древняя легенда о возвращении героя домой. Древний герой Одиссей долгие годы плыл по морям и попадал в ужасные опасности, чтобы наконец вернуться к верной жене.
