с миром покинет это место».
– Идет! – донеслись голоса со стороны дороги, ведущей к северным воротам. По толпе прокатилась волна возбуждения. Люди толкались и наваливались друг на друга, чтобы увидеть наместника, и Тулл вместе с ними. С приближением Германика толпа растянулась и поредела. Что характерно, мятежники и не попытались представить себя наместнику в достойном виде или организовать нечто вроде почетного караула.
Высокий и представительный, в поле зрения появился Германик. Голова его была обнажена, взгляд суров, дорогие доспехи ослепительно блистали. По толпе пронесся коллективный вздох восхищения. Наместника сопровождали три человека – два кавалериста и штабной командир. «Смелости ему не занимать – явиться в такое место с крошечным эскортом», – подумал Тулл, не в первый уже раз проникаясь восхищением к этому человеку. Другое дело, можно ли считать такое поведение благоразумным и мудрым? Воздух над плацем сочился тревогой и опасностью. Оставалось только надеяться, что прославленная отвага и ораторское искусство наместника помогут ему остаться в живых – если же дело повернется к худшему, одних людей Тулла просто не хватит.
– Где ваши штандарты, солдаты Рима? – громогласно вопросил Германик, возвышавшийся благодаря своему огромному росту над окружающими легионерами. Поднявшись на помост, он выглядел настоящим великаном. Эскорт остался внизу. – Я хочу видеть штандарты, хочу знать, с какими частями и подразделениями говорю.
– Мы достаточно хорошо слышим тебя и без штандартов, – дрожащим от злобы голосом возразил Костистый.
Германик не уступил.
– Поднимите ваши штандарты, – крикнул он. – Ведь вы гордитесь своими частями?
– Гордимся! – ответили с десяток голосов.
– Не слушайте его, – распорядился Костистый, обернувшись к толпе.
– Если гордитесь, покажите мне ваши штандарты! – настаивал Германик.
Костистый и его приспешники в бессильной ярости смотрели, как один за другим над толпой поднимаются штандарты – первый, второй, дюжина, две; вскоре они уже были повсюду, центурии и когорты обозначили себя. Германик удовлетворенно кивнул.
– Хорошо знать, с кем говоришь, – произнес он, четко выговаривая слова. – Вы меня знаете. Я – Германик, имперский наместник провинции Германия и Трех Галлий и наследник императора Тиберия, да славится его имя! Я также ваш командующий.
Ропот недовольства и колючие замечания насчет родословной Германика, раздавшиеся из толпы, почти сразу смолкли, к удивлению Тулла и к злости Костистого и его приближенных.
– Сегодня я приехал, чтобы поговорить с вами о многих вещах, – продолжал Германик. – И прежде всего – об Августе, нашем благословенном отце, которого больше нет с нами. – Он улыбнулся, услышав из толпы несколько выкриков в честь покойного императора. – Человек незнатного происхождения, он своим трудом создал империю,
