снова, видимо, заколебался…
В.Прибыловский – один из авторов объемистого досье Прошечкина «Политический экстремизм в России» (Москва, 1996 г.), где дана для желающих подробная информация о моих взглядах, деятельности и личной жизни. Я не имел времени комментировать упомянутую «базу данных». Мое молчание, видимо, подвигло литератора на дальнейшее развитие темы. Не пора ли остановиться в фабрикации домыслов?
В разное время то один, то другой сочувствующий приближался к изданию журнала, внося свой вклад по мере возможности. Архитектор В.А. Виноградов, подельник Бородина по ВСХСОНу Г.Н.Бочеваров, талантливейший публицист и глубокий мыслитель Г.М.Шиманов, писали из Нальчика, Казани, Магадана.
По окончании следствия я узнал, почему при моем задержании 28 ноября 1974 года кагебисты Евсеев и Плешков, едучи со мной, арестованным, во Владимир, не свернули в село Рождествено обыскивать принадлежавший мне дом, где я ночевал время от времени (в других случаях ночуя в общежитии пожарной охраны, где у меня была койка). Оказывается, летом 1974 года группа молодых людей, которых возглавил «дачник» К.Н.Ефанов из города Люберцы, вломилась в мой дом в мое отсутствие и учинила там обыск. Братья Морковкины, Поленова, Т.Н.Филиппова, Н. И.Ушпарова – всего человек шесть-семь, вволю похозяйничали в моем жилище. Забрали все мои бумаги. Но из их добычи мне инкриминировали только статью С.А.Мельниковой «По поводу первых выступлений русских националистов». (Я показаний не давал, и чекисты приписали эту статью мне.) Прочли «что-то нехорошее про нашу родную советскую власть» – и сдали все в КГБ. Юные питомцы ГПУ дали обо всем этом молодецкие показания. Прихватили и кое-что из вещей для личной надобности. А пока я сидел в Дубравлаге, дом разворовали подчистую. Разобрали даже печь и крышу. На кого власть, на того и люди.
В октябре 1999 г. вышел десятый номер журнала «Москва» с письмом Евгения Викторова – одного из «посетителей» моего дома в Рождествено летом 1974 года. К сожалению, инициатор затеи Таня Кочулаева позже погибла в автомобильной катастрофе, кто-то из тех молодых людей спился, но кто-то и протрезвел, стал верующим христианином. Неисповедимы пути Господни. «Уже на пенсии, – пишет автор письма, – в годы перестройки застрелился в Коврове бывший начальник УКГБ по городу Александрову Цыбульник». Кстати, где-то летом 1973 г. я явился к Цыбульнику и предъявил ультиматум: «Если власти не вернут мне жилплощадь, отобранную при аресте в 1961 году, я буду обращаться в мировую прессу!» – «Вы советскую власть не запугаете!» – отпарировал Цыбульник. Квартиру, конечно, мне никто не вернул. Но, видно, болел за свою идеологию чекист, что, пожалуй, достойно уважения.
Автор письма Евгений Викторов сообщил важную деталь: «В 1982 году, когда я работал корреспондентом александровской газеты «Голос труда», как-то зимой у меня в кабинете раздался телефонный звонок. Звонила моя бывшая школьная учительница, а к тому времени третий,
