type="note">13, – сказала она сухим голосом и сняла свои очки. Взгляд был странно пустым.
– Милана, у тебя всё в порядке? – спросил Антоний, понимая, как глупо прозвучал его вопрос, но тем не менее желая услышать утвердительный ответ.
– I’m doing great!14 У меня есть ты Тони, у меня всё лучше всех, – сказала она с сильным акцентом и широко улыбнулась.
Антоний кивнул, удовлетворённый прозвучавшим оптимизмом, а Милана вновь надела свои очки, чувствуя, как из-за подступающих слёз стало трудно дышать.
У меня всё всегда было лучше всех, а я даже не сказала «спасибо» – ни словом, ни делом. И это не исправить. Боже… Как я когда-то осуждала тех, кто порочит честь своей семьи, кто не дотягивает до высоких ожиданий, возложенных на них, кто не проявляет благодарность… Какой мудрой я была в 15. И зачем только изменила себе? Ради чего? Чтобы стоять здесь сейчас, задыхаясь от груза, с которым придётся жить до самой смерти и который никогда не станет легче.
Слёзы упрямо не хотят покидать мои остекленевшие глаза. Мне знакома эта сухая грусть. Она не знает иного выхода, кроме апатичного существования. Снова чёрный, снова funeral. Не могу назвать это русским словом. В моей жизни уже были одни такие похороны. Хватит уже.
Чёрное платье в пол, чёрный жакет с эполетами, чёрные социозащитные очки, низкие свинцовые тучи, грозящие дождём, который, подобно моим слезам, никак не хочет пролиться. Холод и пустота…
Мы слишком часто воспринимаем дарованное как должное и пренебрегаем тем, что даётся без особых усилий: любовью, доверием, дружбой, здоровьем, деньгами. Возможности расслабляют, доступность удешевляет. Знаем ли мы ценность воздуха, воды, леса? Этого кажется так много, что вроде как и не нам считать, не нам беречь… Так и в отношениях. Не осознавая ценность, человек не будет дорожить.
Если бы только существовал всемирный банк времени, я бы с такой радостью взяла в кредит хотя бы пару упущенных часов общения с ним. Под любые проценты. Хотя бы несколько минут…
Надо было взять трубку! Нет, надо было самой позвонить и извиниться. Не спорить тогда, а вместо этого поблагодарить. Сказать «спасибо» за то, что дал мне роскошную свободу быть собой, прощал мои ошибки и возлагал надежды, извиниться за то, что я их не оправдала, и позвать его в Нью-Йорк на незабываемую экскурсию. Надо было сказать ему, что у меня было самое лучшее детство. Сказать, что я его люблю. А по итогу…
Снова не сказала эти простые слова самому важному человеку, а теперь кричи их хоть на всю Москву – смысла нет. Любовь осталась – не стало любимого и родного. Ни мои деньги, ни связи уже ничего не исправят…
Самым близким мы делаем больнее всего – такова сила любви. Я добрая и мудрая задним умом. Снова не в ладах со временем, а на запястье сверхточные Rolex, подаренные им. Вещи-вещи. Он мне никогда ни в чём не отказывал, но знал ли дед, как важно для меня было его внимание? Fuck. Какая у меня лицемерная душа…
Ценность повышается при утрате. Надо ценить то, что есть,
Я отлично справляюсь!
