Куда же я от вас? Тем более, что господин мне голову оторвёт, если с… – гебронец осекся и как-то резко посветлел.
– Ну, вставайте тогда. Чего расселись? – как можно беспечнее воскликнула я. Стараясь не вникать в смысл сказанного и не читать эту слишком знакомую растерянность в глазах застывшего иноземца.
Жарить блины было привычно. Но это занятие как-то совсем не клеилось с происходящим вокруг. С этой огромной кухней и притихшими карапузами, сидящими за огромным деревянным столом. А ещё чересчур часто вздыхающий Пиксли и молчаливая желтая фигура справа на периферии моего зрения.
Первые три блина получились гномам…
Потом дело кое-как пошло, но, в очередной раз сняв блин и положив его в стопку таких же, схватилась рукой за сковороду и обожгла ладонь. Вообще не знаю, о чем я думала, когда это сделала. Но было больно. Очень. Зашипела, не в силах сдержаться. И затрясла рукой… лишь бы не расплакаться.
Дети болтали с Пиксли, уплетая румяные блинчики. Так что ничего не заметили. Я налила на раскалённую сковороду тесто и, поставив на огонь, поднесла руку к губам и лизнула покрасневшее место. На мгновение жжение прекратилось. Ничего, заживет…
– Дай посмотрю, – голос возникшего из ниоткуда кентанца заставил вздрогнуть и отшатнуться от высокой фигуры, нависшей надо мной. Едва на плиту не запрыгнула. А кентанец обхватил рукой за талию и, наклонившись ещё ниже, прошептал:
– Ну-ну, тише. Мы же не хотим распугать малышей. Правда?
Я кивнула. С каким-то отупением наблюдая, как чернеют края блинчика, который нужно было переворачивать.
– Давай руку, – прошептал иноземец.
Я подняла сжатую в кулак руку. Сейчас ожог не ощущался. Все перебивала подкатывающая дурнота от ощущения тепла, исходящего от тела кентанца.
– Будет волдырь, – констатировал кошак, разглядывая мою покрасневшую ладонь. – Заглянешь в эргокамеру. А пока…
Он облизал мою ладонь. Медленно. Да ещё и несколько раз. У меня задёргался правый глаз, а в остальном даже не шелохнулась, удивляясь своей выдержки.
Кентанец же подзависал ещё пару секунд над моей рукой, потом разжал пальцы и наконец отошёл в сторону. Я молча взяла сковороду за ручку и, приподняв ее над плитой, закрыла глаза, пытаясь не представлять насколько это было бы приятно огреть белобрысого…
Из пограничного состояния меня вывел все тот же кентанец, предложивший:
– Кто хочет прогуляться?
– Мы! – тут же заверещали Кэти и Поль.
– Мама, а можно? – спросил ответственный Ифа.
Я оглянулась, отставив ненужную более сковороду.
– Конечно, мама не будет против, – оскалившись, ответил за меня довольный кошак. – Четь, помоги гостям подготовится к прогулке. А после проводи к западным воротам.
– Да, господин, – отозвался молчавший до сего момента желтый.
Больше
