что угодно, вы не знаете тамошних нравов, лорд Лестин, и слава Богу. Я не могу не думать о том, что не будь этой идиотской выдумки, Ян остался бы жив!
Голос его сорвался, он умолк, отвернувшись. После паузы добавил тихо:
– И остальные… отец сломал четырнадцать жизней. Просто так.
– Он сделал это, чтобы спасти вас, – так же тихо напомнил Лестин.
– Не такой ценой!
– Мой принц, – почти шепотом отозвался Лестин, – лес рубят – щепки летят. И вы должны это знать, потому что… вы станете королем. Бывают случаи, когда жертвы оправданы.
– Нет, – глухо проговорил Патрик. – Такие жертвы не оправданы будут никогда.
Какое-то время оба они молчали.
Потом Лестин вздохнул:
– Патрик, теперь мы всего уже никогда не узнаем. Только Его Величество мог бы рассказать нам, почему он поступил так, а не иначе. Если он не сделал этого, когда был жив, значит… значит, знал, что вы поймете его без слов. И не думайте, кстати, что отец оставил вас вовсе уж без прикрытия. Если бы не смерть Августа, нам, конечно, было бы легче, но не все потеряно. Есть люди, которые верят вам. Да, теперь они частью отстранены от дел, часть их уже не при дворе, но они живы. И верят вам.
Патрик прерывисто вздохнул.
– Сколько?
– Точно, конечно, не скажу, но…
– Будь их даже десятки, сейчас этого мало. Нужна поддержка гвардии… боюсь, теперь мне придется рассчитывать, в основном, на силу штыков.
– И прекрасно, – невозмутимо отозвался Лестин. – Значит, этим мы и займемся в первую очередь.
* * *
– Ваше высочество, – глаза Марии фон Рейль, новенькой, недавно назначенной ко двору фрейлины, были полны восторга, – вас просит принять ее мадам Жозель.
Ее высочество принцесса Изабель развернулась от окна, у которого стояла последние четверть часа, с недоумением посмотрела на девушку и едва слышно вздохнула. Ох уж эти ей молоденькие восторженные дурочки! Нет, девушку можно понять: мадам Жозель – мастерица из первейших, недаром при дворе уже пятнадцать лет; платья, выходящие из ее рук – произведения портновского, нет, даже ювелирного искусства. Марии фон Рейль, только месяц назад приехавшей из провинции, величественная, невозмутимая мадам Жозель казалась, похоже, одной из самых важных особ. Еще бы – небогатая семья фон Рейлей, в которой растут четверо девиц на выданье, достаток имеет весьма скромный. Изабель не раз замечала, как заливается краской новенькая, когда видит презрительные гримаски на лицах остальных фрейлин: платья она с собой привезла немодные, в провинцию новые веяния доходят с большим опозданием, волосы камеристка причесывает кое-как, и вообще. А у мадам Жозель, если заслужить ее расположение, можно выведать так много секретов… о-о-о, она знает все о прекрасном мире моды, о том, что носят сейчас за границей, о том, какие ткани будут популярны при дворе нынешней
