и даже трагично уничтожено. А что уж говорить про обычных смертных, которые живут так, словно их тело может продержаться без серьезных повреждений целый век. Она удивлялась отчаянности и смелости людей, которые будучи такими хрупкими, решались на настоящие подвиги, порой бессмысленные, но такие вдохновляющие, словно бросая им, Неприкасаемым немой вызов – а вы сможете жить, как мы? Так же смело и дерзко, понимая, что мы скоро умрем, но в то же время, осознавая, что есть вещи и идеи, ради которых мы сделаем это с радостью. “Например, ради любви. Или ради новых ощущений. Да хотя бы просто по пьяному делу”, – думала Ангелла и завидовала их храбрости, и словно уставая от своей вечной, но в целом, не очень радостной жизни. Без конечной цели. Без любви. И понимала, что Неприкасаемые давно лишились этой черты – быть способными принести себя в жертву. Хотя бы свою энергию…
В этот момент ей стало немного зябко и скучно, и она гордо подняв голову, покинула свою временную ставку и удалилась от своей случайной свиты, направляясь к дому своего Хранителя, который находился буквально за углом. Она повернула за него и обнаружила себя на откровенно мрачной улочке. На ней стоял уличный фонарь, слабо освещающий пространство вокруг себя, и чуть вдалеке, другой фонарь, который словно устав от неблагодарной работы, погас, погрузившись в некую алкогольную дрему, и теперь вспоминал должно быть, лучшие и более яркие времена. Ангелла приблизилась к массивной деревянной двери, обитой гвоздями с толстыми шляпками, и уверенно постучала в нее своим кулачком, посматривая по сторонам, понимая, что терять бдительность в таком темном и довольно опасном месте не стоит.
Дверь казалось, была бутафорской, потому что она так и не смогла дождаться какой-то ответной реакции. Вдруг фонарь, который не светил, словно протрезвев, зажегся ярким светом и осветил всю улочку и Ангеллу, которая устав стучать, отошла от двери и прислонилась к стене, изящно согнув одну ногу в колене. Откуда из темноты неслышно вышла женщина лет тридцати, а может и старше – свет фонаря словно смягчал и слегка украшал действительность, пропуская ее через некий фильтр с винтажным оттенком.
Она была высокая и мощная, очень подвижная, с выступающей округлой частью ниже спины и довольно крупными, но приятными чертами лица, короткими черными волосами и зелеными глазами. Ее можно было бы назвать симпатичной, но она откровенно зло улыбалась, и ее глаза хищно сфокусировались на Ангелле. На ней были надеты высокие военные ботинки с рифлёной подошвой и со шнуровкой, а полноватые ноги украшали тактические штаны с накладными карманами. Сверху весь ансамбль дополняло веселенькое платье, довольно короткое и с достаточно глубоким декольте, которое почти не скрывало ее большой, аппетитной груди, и слегка топорщась на ее широких плечах. Она, узрев Ангеллу, развела руками, и громко рассмеялась, и в смехе ее слышалась какая-то непонятная зависть.
– И что, красотка, сколько
