А потом, покончив с Германией и подняв на руинах Рейхстага свой флаг, развернулись на 180 градусов и за два месяца одним ударом нокаутировали японцев, рассчитавшись за позор Цусимы и руины Порт-Артура.
Впрочем, Николай Михайлович, я смотрю, товарищ Сталин закончил свою беседу с Феликсом Эдмундовичем.
Действительно, невозмутимый, со смеющимися глазами Сталин и взъерошенный, изумленный донельзя Дзержинский подошли к нам.
– День добрый, Александр Васильевич, – с легким польским акцентом поприветствовал меня Дзержинский.
– Дзень добжий, Феликс Эдмундович, – ответил я.
– Пан поляк? – с любопытством поинтересовался Дзержинский.
– И да и нет, товарищ Дзержинский, – усмехнувшись, ответил я. – Поскольку моя бабушка была полькой, то можете считать меня поляком ровно на одну четверть. Именно она, царствие ей небесное, в детстве научила меня немного говорить по-польски. А вообще-то я русский.
– Если вы из будущего, – поправил меня Дзержинский, – то бабушка ваша сейчас должна находиться в добром здравии и весьма молодых годах…
В ответ я только кивнул, признавая его правоту. Моей бабушке сейчас всего одиннадцать лет. А Железный Феликс, похоже, уже, что называется, включился и теперь воспринимал все происходящее как реальность, данную ему в ощущениях.
Тем временем со Шпалерной на Кавалергардскую свернул легковой автомобиль неизвестной мне марки. Выглядел он до предела карикатурно: огромные фары, спицованные колеса, кожаный верх кузова. Наши «мышки» насторожились и взяли оружие наизготовку.
– Все в порядке, товарищи, – успокоил их генерал Потапов, – это мой авто. Я посылал его за генералом Бонч-Бруевичем. А вот и обещанный мне грузовик!
Вслед за легковой машиной на Кавалергардскую свернул небольшой грузовичок с кузовом, закрытым брезентовым тентом, размером приблизительно с полуторку ГАЗ-АА. По полукруглому переду капота я узнал машину фирмы «Рено».
Из легковой машины вышел среднего роста плотный генерал в пенсне и с лихо закрученными усами. Это был генерал-майор Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич, еще один кандидат на знакомство с потомками. Но в этот раз уже генерал Потапов отошел в сторону с генералом Бонч-Бруевичем, а мы терпеливо стали ждать исхода их переговоров.
Но недаром выпускников Российской академии Генерального штаба учили излагать свои мысли емко и кратко. Не прошло и пяти минут, как оба генерала подошли к нам и поздоровались со всеми присутствующими.
Взаимное созерцание и обмен любезностями мог бы затянуться еще на долгое время, но тут неожиданно наш радист, сержант Свиридов, присевший на корточки у рации и внимательно слушавший эфир, поднял руку, призывая всех присутствующих к тишине.
– Александр Васильевич, – сказал он, – вертушка уже на подходе. Она будет в условленном месте через десять минут. Надо поторопиться.
Мы быстро погрузили в «Рено» свое имущество,
