приходила в голову Лу-Энн. Она совсем не такая тупая, как думал ее отец. Больше того, за ее привлекательной внешностью скрывался гораздо более сильный интеллект, чем мог предположить покойный Бенни Тайлер, и к нему добавлялась проницательность, вот уже несколько лет позволявшая ей жить, полагаясь лишь на саму себя. Однако лишь изредка люди заглядывали дальше внешности. Лу-Энн частенько грезила о жизни, в которой ее сиськи и попка не будут первым, последним и единственным, что в ней замечают и о чем говорят.
Молодая женщина посмотрела на свою дочь. Девочка проснулась; ее взгляд метался по всей комнате и наконец радостно остановился на лице матери. Лу-Энн улыбнулась малышке. В конце концов, разве что-нибудь может быть хуже, чем их нынешнее жалкое прозябание? Как правило, ей удавалось продержаться на одном месте пару месяцев (если повезет, полгода), после чего ей давали расчет, с обещанием снова взять на работу, как только дела пойдут лучше, чего никогда не происходило. Без аттестата о среднем образовании она сразу же попадала в категорию тупиц. А из-за того, что она уже столько времени жила с Дуэйном, Лу-Энн уже давно решила, что заслуживает это клеймо. Однако Дуэйн был отцом Лизы, даже если у него не было никакого желания жениться на Лу-Энн, – впрочем, она его и не подталкивала к этому. И все же Лу-Энн, выросшая в далеко не самой счастливой и заботливой семье, была твердо убеждена в том, что прочная семья играет важную роль в благополучии ребенка. Она прочитала все журналы и просмотрела кучу телевизионных передач на эту тему. В Рикерсвилле Лу-Энн по большей части оказывалась чуть выше планки на получение пособия по безработице; на каждое даже самое плохое место приходилось минимум по двадцать соискателей. Лиза непременно добьется в жизни большего, чем ее мать, – Лу-Энн готова была посвятить всю свою жизнь тому, чтобы это стало действительностью. Но, имея тысячу долларов, возможно, она сможет добиться чего-нибудь и для себя самой. Эти деньги станут ее билетом в лучшую жизнь. На них можно будет жить до тех пор, пока она не найдет приличную работу; они станут той суммой, отложенной на черный день, в которой Лу-Энн так отчаянно нуждалась все эти годы, но которую так и не могла накопить.
Рикерсвилл умирает. Этому фургону суждено стать для Дуэйна склепом. Он никогда не сможет подняться выше того, что есть у него сейчас, а возможно, опустится еще гораздо ниже, прежде чем земля поглотит его. И фургон мог бы стать и ее склепом, с ужасом осознала Лу-Энн, но только этого не будет. Только не после сегодняшнего звонка. Только не в том случае, если она придет на встречу. Сложив листок бумаги, Лу-Энн убрала его в сумочку. Выдвинув из шкафа ящичек, набрала в нем мелочь на автобус. Закончив с волосами, застегнула платье, подхватила Лизу и бесшумно покинула фургон и крепко спящего Дуэйна.
Глава 3
Раздался резкий стук в дверь. Мужчина порывисто встал из-за стола, поправил галстук и открыл лежащую перед ним папку. В пепельнице валялись три смятых окурка.
– Войдите, – твердым и четким голосом
