влюблены в двадцатипятилетнего красавца Павла Петровича Палена, сына омерзительнейшего царедворца, уже готовившего в то время жестокое преступление против государя и Российской государственности – «убийство группой лиц по предварительному сговору». Так подобные преступления ныне трактуются в Уголовном кодексе.
Сын ничем не походил на отца, такого же, как Литт залётного проходимца барона Палена. Возможно, сказалось то обстоятельство, что Павел сызмальства, с двенадцати лет, был записан в полк и не отсиживался дома «на казённом коште», а уже 1 января 1790 года получил назначение в Оренбургский драгунский полк в чине ротмистра. В составе этого полка он в свои девятнадцать лет принял боевое крещение во время Польской кампании 1794 года, блистательно проведённой Александром Васильевичем Суворовым. Армейская служба была, есть и будет лучшей школой воспитания.
Затем он принял участие в Персидском походе 1796 года, а уже в начале марта 1800 года стал генерал-майором.
Двадцатипятилетний генерал! Совсем не плохо даже для того времени. А главное, в отличие от коварного и трусливого отца он доказал в боях отвагу и мужество.
Обвинения даже такого негодяя, как фон дер Пален, следует подкрепить фактами, что мы вкратце и сделаем…
11 марта 1801 года, в трагическую ночь переворота, фон дер Пален вёл себя весьма цинично по отношению не только к приговорённому им государю, но и к соучастникам преступления. Он ловчил до последней возможности, ибо понимал, что любой непредвиденный случай может всё расстроить. Бернгарт по этому поводу писал: «Действительно, среди тех, которые хорошо знали Палена, было распространено мнение, что он замышлял в случае неудачи переворота арестовать великого князя вместе со всеми заговорщиками и предстать перед Павлом в роли спасителя».
Недаром же он, когда Павел Первый что-то заподозрил, сразу сознался в участии в заговоре, якобы, с целью его раскрытия и взял полномочие арестовать любого, по своему усмотрению. Он добился того, чтобы император вручил ему именно письменное повеление, поскольку имел коварный план. Это повеление он показал наследнику престола, чтобы тем самым припугнуть и окончательно склонить на сторону организованной группы сановных уголовников.
И войскам, которые стягивались 11 марта к Михайловскому замку, приказал объявить туманно о том, что они идут «решать участь государя», то есть не убивать, не свергать, а что-то там решать. Конечно же, солдатам и в голову не могло прийти, что готовят преступники.
Случись провал, всю им же организованную группу преступников Пален отправил бы в крепость, возможно, даже во главе с наследником престола.
Пока Беннигсен и Зубовы во главе преступной группы совершали убийство, Пален ожидал развязки в покоях дворца, но вдали от места преступления, а когда всё было кончено, объяснил, что прикрывал тыл.
Высокое положение фон дер Палена при Павле оказало влияние на стремительное выдвижение сына, но это, как раз, было обычным делом. Во всяком случае, служебные
