style="font-size:15px;"> – Ну как же? Как же! – глаза её, словно жёсткие буравчики, впились в меня. – Савелия вызвали в милицию. Он рассказал, как было. Его предупредили, пока идёт проверка, никому ни слова. Потом вызвал сам.
– Сам?
– Каримов! – её лицо раскраснелось. – Говорит: «Ты ошибся, первого секретаря на пароме не было, другая “Волга” была, ты перепутал». А такая машина на весь район одна!
– И что же Жихарев?
– Сказал мне: «Враньё всё. Выгораживает милиция Хана. Начальство защищает».
– Но зачем бежать?
– И вы спрашиваете?.. Его заставили подписать другие бумаги, а он… Он никуда не ходил, не жаловался. А куда идти? Это же Хан!
– Он в больнице оказался на следующий день?
– Вот. Савелий переживал… горе у человека, Бог сам наказал, чего уж ему ерепениться.
– Тогда что же?
– А на похоронах Хана он выпил, ну и не удержался, с приятелем поделился насчёт дочки. На следующий день к Каримову его приводом доставили, а вечером он уже на вокзал отправился за билетами. Румия позже уезжала, когда дом продала…
Мы помолчали.
– Я запишу ваши пояснения в протокол допроса. Вы не возражаете?
– Мне теперь ничего не страшно!
– И всё-таки почему вы считаете, что Жихарев умер не своей смертью?
– Из письма видно. Румия пишет, что к ним приезжал земляк. Собрались порыбачить. Савелий похвастал, что рыба у них на Чусовой не хуже нашей. Выпили и заспорили. А уехав, пропали…
Она заплакала. Но уже без крика, тихо, пряча лицо. Я ждал, выставив стакан с водой.
– Румию вызвали в милицию. Ехали далеко, добирались на лодке… Его вытащили на берег мёртвым через несколько дней, как узнали про аварию: перевернулась их лодка, а тот… земляк спасся.
Она плакала уже не переставая, но я не мешал, ей требовалось время, а не моё участие.
– Я сделаю запрос в Свердловскую прокуратуру, попрошу тщательно проверить все обстоятельства. Кстати, что за земляк у них объявился? Не упоминала она фамилии?
– Никого они не найдут, – поморщилась она и махнула мокрым платочком. – Убили его. Теперь все концы в воду.
– Проверят.
– Убили, утопили, не знаю уж каким образом… Но это так! И я очень хочу, чтобы это было известно вам!
– Розалия Эммануиловна, – деликатно попытался прояснить я, – а ваша мама ничего не рассказывала про попытку поджога?
Она замерла.
– Кстати, она знает о письме?.. Об этом визите?
– При чём здесь она? – женщина зло поджала губы. – А-а-а… Вам хотелось бы знать и другое?
Глаза её так и метали молнии:
– Да! Я была Савелию близка, нежели просто соседка! И Румия об этом догадывалась. Поэтому письмо и прислала… У нас с Савелием мог быть ребёнок!
Выкрикнув последнюю фразу, она опустила голову, обречённо помолчала и обронила:
– Отказалась
