первосвященника, и то раз в году, в Судный день. Такой концентрации и мощи бушевала энергия в этом пространстве, что нередко сердце первосвященника не выдерживало напряжения, и он падал замертво. А чтобы в случае смертельного исхода можно было убрать тело, не оскверняя святости места, перед тем как первосвященник входил в Святая святых, к его ноге привязывали веревку, при помощи которой тело выволакивали наружу.
– Остроумное решение, – одобрил Эжен.
– Но что именно было в Святая святых? – продолжил Аптекарь.
– Ничего, – сказал Кукольник.
– Помнится, – откинулся на спинку стула Анри, – читал я у Апиона, будто была там ослиная голова.
– Антисемит твой Апион, – вскипел Поляк.
– Антисемит, – согласился Анри. – Но это вовсе не значит, что он обязательно говорит неправду.
– Ковчег завета там был, – произнес Эли. – Ковчег со скрижалями.
– Да, – отозвался Аптекарь. – Ковчег, сделанный в Синайской пустыне мастером Бецалелем по прямым указаниям самого Бога: «…и сделай из золота двух херувимов: чеканной работы сделай их на обоих концах крышки… и будут херувимы с распростертыми вверх крыльями… а лицами своими будут друг к другу».
– Исход, глава 25, стихи 18–20, – подтвердил Эли. – Это известно всем.
– А вот теперь, – Аптекарь вскинул брови, – то, что известно гораздо меньше. Как сказано в знаменитой каббалистической книге «Зоар»: «Один херувим имел вид женщины, другой – мужчины».
– А как же с запретом на изображение? – подал голос Художник. Обычно он помалкивал, машинально водя пальцем по салфетке. – Ведь не сотвори себе кумира, скульптуру и все такое прочее…
– Факт. Запрет нарушен. Причем не где-нибудь, а в Святая святых. По этому поводу припомни, кстати, о чем мы говорили раньше: левое – правое, можно – нельзя… По-видимому, нарушение запрета в самом святом месте (а на иврите, между прочим, место – это одно из имен Бога) указывает на то, что именно здесь, в месте наибольшей святости и высочайшего душевного напряжения, греховное становится праведным, зло – добром.
– Я слышал, будто после прихода Мессии свинья станет кошерной, – мечтательно произнес Поляк.
– «И возвеселилась душа», – хмыкнул Эли. – Боюсь, тебе еще долго придется нарушать запреты Всевышнего.
– Но это еще не все, – продолжал Аптекарь. – В главные еврейские праздники, праздник Кущей, на Пасху и Шавуот, когда народ был обязан совершать паломничество в Иерусалим, то, как сказано в Трактате Вавилонского Талмуда Иоша, «в час, когда Израиль восходил в Храм, сворачивали перед ним Завесу и показывали херувимов в любовном совокуплении и говорили: “Любите Господа, как мужчина и женщина любят друг друга”».
– Ну и ну! – восхитился Эжен. – Выходит, что они прямо-таки трахались перед всем честным народом?
– «И
