я, что ты такой слабак, не усердствовал бы так при нашей первой встрече.
– Так это был ты. А кто был тот…
– Стоп. – Бент поднял руку. – Не было никого больше. Запомнил? И так тебе круто повезло. Мы бы и разбираться не стали. Стёрли бы память – и всего дел. Так что – забыли. А вообще я рад, что ты не побежал в психушку, там бы они тебя так залечили, всю оставшуюся жизнь наш лес стороной обходил бы.
– А откуда вы знаете о том, что я ходил к врачу?
– Не будь смешным, Дэн. Это просто нормальная человеческая реакция – психологический шок при встрече с неизвестным или непознанным неизбежен… Но сейчас ты уже в полном порядке. Позвольте пригласить вас, о Гость Гномов, на наше торжество в Вашу честь у Древнего древа в час утренней росы… А говоря проще, Дэн, пошли скорей, мы опаздываем.
И Бентамин Созвездие ягод (ибо, как узнал позже Дэн, его полное имя было именно таково) развернулся и проворно заспешил по тропинке.
Церемония приветствия была пышной. На большой поляне, возвышаясь над остальными деревьями, стоял огромный узловатый дуб. Это был, как пишут в романах, "патриарх старого леса". Определение удивительно подходило к величественному, полному достоинства дереву и совершенно не подходило к лесу: чистый, умытый вчерашним недолгим дождем, он никак не был старым – скорее наоборот, больше походил на молодых внучат, теснившихся вокруг пожилого дедушки. Но старый дуб очень сильно поражал своей необычностью.
– Ему по меньшей мере двести лет, – сказал Дэн на ухо своему провожатому.
– Обижаешь, старик, он тут стоял еще до моего рождения, а мне через год триста исполнится, – шепотом ответил тот.
Вокруг дуба стояли столы, охватывая поляну полукругом, небольшие по мерке Дэна, но огромные существ, не дотягивающихся человеку и до плеча. Уставленные всевозможными блюдами, они выглядели очень внушительно. За ними сидели, стояли, галдели, шумели и что-то выкрикивали десятка два гномов, одетых ужасно ярко и не замечающих Дэна и его спутника. Но вот из-за небольшого стола, стоящего прямо перед дубом, поднялся пожилой, величественно одетый гленд – и сразу на поляне наступила тишина.
– Мы рады тебе, Дэн, и надеемся, что ты будешь Другом гномов и не причинишь вреда Лесному народу. Проходи и садись за стол, среди нас нет твоих врагов.
Раздались приветственные крики, его потащили к столу, и не успел он опомнится, как уже сидел на небольшом пеньке, заменявшем ему стул, пожимал крепкие руки, слушал веселые тосты, ел странную, но очень вкусную пищу и пил какое-то очень нежное, но хмельное вино. Праздник, начавшийся с утра, продолжался весь день, пока на закате гномы не проводили Дэна до опушки, сунув на прощанье в руки корзину, полную грибов и засыпанную ягодами земляники.
Весь этот непонятный, но удивительно интересный и немного смешной праздник слился для Дэна в сплошное мельканье лиц, цветов, ярких одежд гномов и пения птиц. Он смутно помнил, что какой-то гленд произнес в честь праздника балладу, что гномы пели хором и он им подтягивал.
