машины тяжёлые, четырёхметровой длины, свёртки с крыльями. Теперь они быстро, сноровисто собирали первый из дельталётов.
Я смотрел с интересом на незнакомую мне тележку, составленную из зеленовато-серого цвета дюралевых труб. Она стояла на узких колёсах с обычным дорож-ным рисунком протектора шин… от мотороллера, что ли?..
Трубы сходились к носу тележки треугольными рамами. Пилонов, соединяющих тележку с крылом, было тоже два. Трайк выглядел неуклюже и несокрушимо…
Что, выспался?.. заметив мою голову в окне «мерседеса», спросил с дружелюбной усмешкой Игорь… Чай не сделаешь?.. А мы тут пока приготовимся к полёту.
Олег упоённо хлопотал, присев на корточках над мотором.
Я вылез из каравана и помог им поднять мотор, чтобы установить его сверху на круглые трубки рамы.
«Ротакс»… уважительно подумал я. Мотор был австрийский: модель 582, мощный, с жидкостным охлаждением. Редуктор был шестерёночный.
Мой старенький трайк, построенный девять лет назад в Англии, выглядел по сравнению почти «фарманом». И винт у москвичей на их трайке стоял фиберглассовый, с тремя тонкими красными лопастями.
Тут окантовка стальная, под пластмассой… заметив мой взгляд, сказал Игорь и провёл рукой по ведущей кромке лопасти…
Да… такому винту мелкие камешки и разный хворост не страшны… подумал я. Но всё же мне был как-то роднее мой старый пропеллер красного дерева, тёплый наощупь и похожий на старинные винты давно ушедшей эпохи.
Романтика!..
Ну что, перекусим чем Бог послал, да и вперёд?.. сказал Игорь.
Олег пошарил в одном из брезентовых мешков, сгруженных с прицепа, выудил мятую банку с надписью «Завтрак туриста». Открыл.
Я из вежливости тоже поклевал кошмарного серого месива.
Славно закусили!.. быстро выпив кирпичного, крепкого как чифирь, чаю, сказал довольно Игорь. Его болотные, буро-зеленоватые глаза насмешливо улыбались.
Этот всё замечает… подумалось мне.
Пошли, покажу место поровнее… сказал я.
Я уже успел облазить прилегающую к «Мави Ай» часть равнины и определил себе взлётную полосу метров двести длиной, неподалёку от дамбы, по которой проходило недавно законченное шоссе. На полосе этой не было рытвинок и бугорков, взлетать и садиться тут было легко и просто. И уже был вбит в землю шест с моим старым, выцветшим от солнца шёлковым конусом, указателем ветра, из белых и красных полос. Этот конус-мешок пролежал у меня в чулане добрых семь лет: реликвия наших со стариной Феликсом полётов в городишке Тире, где его и сшили нам когда-то в местном ателье, наотрез отказавшись взять деньги за ткань и за работу.
Пилоты!..
Мы были там, в глухом сельском углу, диковинкой. Вроде жирафа в зоопарке…
Выцветший от солнца и времени старый конус лениво полоскался вдали на ветерке, над дикими травами приэфесской равнины.
Это что, аж вон туда переться?.. сказал недоумённо Олег…
До
