свете существуют патологоанатомы, я подумал, что они тоже, наверное, позволяют себе подобную профессиональную радость, будучи наедине с предметом исследований и находя подтверждение предварительным заключениям. После этого я стал относиться к шефу терпимее.
– Что ты обнаружил? – спросил Юрий Львович, подойдя к моему столу.
Я показал ему увеличенные фрагменты снимков и объяснил, что означают пятна с деформированной кожей тапочек.
На ходу оглаживая бороду, он вернулся к себе за бюро и задумался. Я решил воспользоваться паузой и предложить ему прерваться на обед или хотя бы на кофе с бутербродами, но шеф опередил меня.
– Ты не мог бы детально рассмотреть книгу, лежащую на ковре?
– Она видна только на одном снимке. Причём сбоку, со стороны корешка. А что вас больше интересует, автор или состояние?
Шеф посмотрел на меня осуждающим взглядом.
– Понял, состояние, – сказал я, но на всякий случай ответил на оба вопроса: – Корешок Голсуорси выглядит как у новой книги.
– У Голсуорси не может быть корешка, и Голсуорси не может быть корешком, – проворчал он. – Что ты имеешь в виду? Кореш Голсуорси – куда ни шло. Но ты опоздал родиться. И даже если бы не опоздал, он не допустил бы в отношении себя подобное панибратство.
Юрий Львович валял дурака. Я давно уже был в курсе, что некто свыше выдал ему однажды лицензию на охрану русского языка и с тех пор шеф борется за его чистоту не покладая рук. Поэтому у семи часов вечера, например, по его версии, не может быть никакого района, равно как и области. И цена, например, по Юрию Львовичу, не может быть ни дешёвой – ни дорогой.
Я решил с ним не спорить за неимением шансов на победу.
– Вы считаете, что книга должна иметь какое-нибудь повреждение в виде надломанного угла или что-нибудь в этом роде?
– Не обязательно, но возможно. Человек, труп которого лежит на полу, вероятно, выронил книгу из рук, находясь в положении стоя. В общем, углов книги ты не видишь.
– Нет, не вижу. Вы полагаете, что убийца мог предусмотреть повреждение книги?
– Возможно, хотя маловероятно. Ошибка с тапочками даёт повод усомниться в его предусмотрительности.
– А мне кажется, – возразил я, – что одно из другого не следует. Ошибка с обувью – всего лишь результат поспешных действий.
– Готов согласиться. А зачем ему понадобилась книга? – спросил шеф.
Он меня экзаменовал. Я угадывал это по тону, каким он задавал вопросы. Он спрашивал, как спрашивают, когда заранее знают ответ. Я давно уже – так мне, по крайней мере, казалось – перестал обращать на это внимание.
– Чем-то же госпожа Ревун должна была заниматься в каминном зале поздним вечером или ночью.
– Верно. А не проще было включить телевизор?
– Тоже верно, – подыграл я шефу. – Но убийца знал, что госпожа Ревун любит допоздна читать книги и не смотрит по
