чем тут Тулин?
Голицын нетерпеливо постукивал ногтем по стеклу, на пальце у него блестело серебряное кольцо с печаткой.
Крылов вернулся к началу, перечел заново всю бумагу.
– Ознакомились? Прошу вас, поезжайте с нашим заключением в управление к генералу Южину, он ждет, – сказал Голицын. – Может, у него возникнут вопросы, ну, вы растолкуете.
– Подождите, как же так? – сказал Крылов.
– Привыкайте, дорогой! Ничего страшного, вам полезно повращаться.
– Да нет, не в этом же дело, – сказал Крылов. – Я про заключение. Вы ж фактически закрываете работу Тулина.
– Вот и хорошо, делом займется. Как вернетесь, заходите, мы планы обговорим.
Голицын надел очки и развернул английский журнал. Крылов вышел к секретарше.
– Все в порядке? – спросила она. – Я всегда верила в вашу звезду.
Крылов постоял перед ее столом.
– Ксюша, это невозможно, – сказал он и вернулся в кабинет Голицына.
– Я не могу, – сказал он с порога. – Это ж бездоказательно.
Голицын удивленно вскинулся:
– Вы еще здесь? – Он отшвырнул журнал. – Как вы сказали?
– Бездоказательно, – повторил Крылов. – Простите меня, Аркадий Борисович, но я не вижу, в чем Тулин ошибается…
– Заключение и не требует подробного разбора. Вы, дорогой мой, читали статьи Тулина?
– Читал.
– Как по-вашему, у него достаточно обоснованы выводы? А? То-то!
– У него есть вещи спорные, но…
– Послушайте. – Голицын нахмурился. – Вы никак собрались меня поучать. Вы что же, хотите, чтобы я благословил Тулина на его авантюру? Не ожидал от вас.
– Это не авантюра. Пусть местами его выводы не вполне корректны, но тем более он имеет право удостовериться…
– Не имеет! – закричал Голицын. – Настоящий ученый не имеет права на такую торопливость. Накопит материал, тогда посмотрим. Пока у него одна самоуверенность.
– Сколько можно копить факты, когда-нибудь надо…
– Сто лет, тысячу лет – сколько потребуется!.. Зеленые яблоки рвать ума не надо. – Он успокоился. – Вы же знаете, Сергей Ильич, я не против любого метода активных воздействий. И его метод тоже во своевремении. Рано еще, миленький вы мой. Слишком мало мы знаем. В данном случае нужна обстоятельная подготовка, чтобы не скомпрометировать… – Собственная терпеливость настраивала его на отеческий лад. Ведь все это когда-то было и с ним самим. Упрямо сведенные брови, опущенная голова, старый осторожничающий профессор – как смешно повторяется жизнь!
– Я тоже начинал с этого, – сказал он. – И мы требовали действий, мы твердо были уверены, что именно нам удастся покорить небеса. Мы надеялись стать громовержцами. – Он прикрыл глаза, вглядываясь в прошлое. – Строптивая юность… милая, строптивая, мечтательная юность. Им все кажется просто, легко, они парят над землей, не желая задумываться над мелочами. Но это
