хотелось купить все. Но это было неудобно.
– Ой, как это – продать? – засмеялась старушка. – Подарить – могу.
– Ивановна, вам же краски и холсты надо покупать, не стесняйтесь, продайте картинку, – уговаривал бабушку Семен.
– Ладно, – она задумалась. – Тысяча рублей для вас недорого будет? – и прикрыла уголком платка рот, по-видимому, устыдившись своей коммерческой смелости.
Я дала ей в несколько раз больше. Бабушка удивленно глядела на купюры в своей руке, не понимая, как ей удалось получить за свою «мазилку» целую пенсию.
Я пробыла у друзей несколько дней. Семен нарисовал эскиз памятника. Правильным было решение приехать к ним.
Глава 13
Антон позвонил на домашний, как только я вошла в квартиру.
– Привет! – откликнулась я весело.
– О, слышу почти прежнюю Нику, – обрадовался он. – Встретимся?
Я согласилась. Мне хотелось увидеть Антона и подарить, наконец, красивый галстук, который купила во Флоренции.
Вручила сразу, как только встретились. Моднику Антону подарок понравился. «Супер, спасибо тебе», – Антон поцеловал меня в макушку. Я взяла его под руку.
Мы пошли прогуляться по моему любимому Замоскворечью. В поздний вечер уже схлынула толпа офисных работников, которые после работы выстраиваются в очередь к входу на станцию метро Новокузнецкая.
Сегодня тихое вечернее Замоскворечье немноголюдностью напоминало спальный район. Очень крутой спальный район. Это в выходные или в пятницу вечером тут столпотворение – люди допоздна зависают в окрестных кафешках.
Мы прошлись по Новокузнецкой – мимо дома, где снимали незабвенного «Ивана Васильевича», мимо старинных церквушек, свернули через дворы на тихую улицу Бахрушина, и, наконец, вышли к Озерковской набережной. Огни только что отреставрированных домов отбрасывали праздничный свет на реку, чуть дрожащую от неуловимого ветерка – вместе с отраженными в ней фонарями.
– Как красиво! Жаль, не умею рисовать, – посетовала я.
– Зато это можно сфотографировать, – откликнулся мой прагматичный друг и вынул айфон. – Я тебе переброшу, а хочешь, сам сделаю большую фотографию в рамке, и ты повесишь дома. У тебя как раз стены пустоватые, надо чем-то заполнить.
– А я картину купила у старушки-художницы в Сочи, – похвалилась я. – Пастух с овечками на фоне гор и восходящего солнца. Наивно и трогательно. Художница – девяностолетняя бабушка, а рисовать начала только в восемьдесят, представляешь?
– О, у тебя еще столько времени в запасе! – рассмеялся Антон.
– Ха-ха, но я даже к восьмидесяти не смогу освоить самую примитивную живопись, не дано.
– Ой, Ника, мы сами не знаем, на что способны, – философски заметил Антон и повел в кофейню.
Мы устроились за столиком в пустом зале. Я рассказала о путешествии во Флоренцию, о поездке в Сочи, в Лазаревское, о дольмене, показала
