написать ей еще одно письмо. Не ответит – придется прекратить переписку…
Хорошо получить письмо от друга или подружки, с которыми связано столько воспоминаний.
Все-таки как странно поворачивается жизнь! Вот взять этот год. После лихорадочных поездок по Южному Уралу, таких трудных, непроизводительных и таких прекрасных по своей смелости и авантюристичности. Вспоминаю заброшенную станцию Карталы, машину недалеко от базара, пухленькую, маленькую девушку и ее горячие ладони. Как я бесконечно благодарен тебе (уже забыл твое имя) за то, что ты не погнушалась мною, таким замерзшим и жалким парнем. Ты полила мне на руки горячей воды и дала чистое полотенце… Или Тайгу и мой отъезд из нее, когда я, судорожно прижав мать, оттолкнул ее от себя и ушел, все-таки не оглянувшись, в обнимку с Борькой, а чувствовал, что она стояла и смотрела печальными, мутными глазами мне вслед. Или потом бесконечные странствия, голодовки: Свердловск, Челябу, Москву, длинный ряд унижений и тоскливых дней. Последние дни на Украине. Наливались зеленой водой яблоки, и я, собрав последние силы, ночью, как конокрад, лез через забор, на яблоню, и складывал эти горькие зеленые шарики за пазуху. А потом лежал целый час на кушетке и грыз с племянником эти зачатки будущих яблок. Потом поездки по Хохландии. Как менял «Историю дипломатии» на кусок хлеба и как продал томик Есенина за 15 рублей. Обратно Москва, «Ржавки», новый дядя – незабвенный по своей скромности и открытой души человек. И, наконец, эта Узловая, где я нашел-таки чего искал. Работу, которая нравится, хороший заработок. И все-таки мне не сидится, тянет в Сибирь посмотреть на Тайгу, сходить на недельку в тайгу, вдохнуть запах черемухи и смолы. Полежать в высокой траве на Анисимовке, на Репейке, за Березовкой или в парке.
Вот живу я сейчас, не зная нужды ни в пище, ни в одежде, работа нравится, но не чувствую полного душевного спокойствия. Почему это? Хочется сейчас прислониться к Гальке Андриановой, Володе Кривошеину, Гошке Тонкому и взреветь, закусив зубами кусок их одежды. И как мне развлечься. Разве найти девушку. Такую же глупую, как я. Не капризную и нежную, но чтобы она любила смотреть на меня и прикасалась ко мне. Это чистое, тоскующее желание вырывается на людях в скабрезные, пошлые речи и поступки, по отношении женского пола, а пойду если с девушкой, проводишь ее, то прут в глаза ее недостатки, и никуда не деться от этого.
А девушку я все-таки найду. Такую, чтоб была и хорошая и хорошенькая. Пусть скажу про себя плохо, но мне кажется сейчас, что это необходимо. И, рассуждая логически, это закономерно, естественно. Молодость и глупость, в ней заключающаяся, просят выхода – такого, чтобы душа встала в равновесие. Так-то, Владимир Алексеевич.
30.3.48 г. И вот сегодня вышел на улицу, смотрю: миллионы звезд какой-то дурак по небу рассыпал. Эх, собрал бы эту бирюзу да украсил бы нашу зеленую жизнь, а то уж слишком далека от нас, получается, красивая жизнь, где-то там в бездонной глубине.
Что же, начинаем опять хреновину пороть. Отрываться от жизни начинаем. Не дай
