взяли другое имя? – удивился Литенкетте. – Зачем?
– «Раймон» с «дуксом» не сочетается, – охотно объяснил маркиз, – зато «Жан-Поль» звучит очень свободно. Никаких условностей и ограничений. Что смог взять, то твое. Констанс, вы многое потеряли, из вас, отринь вы свои манерочки, вышел бы отличнейший данарий.
– Мой друг, вы невозможны!
– Я-то как раз возможен…
– Ладно вам, – Марсель на адуанский манер хлопнул дукса по плечу. – Надеюсь, вы тут не скучали?
– Как можно? – барон в недоумении вплеснул руками. – Скука и разум – две вещи несовместные!
– Мы с Констансом всегда найдем чем себя занять, – подтвердил Салиган, – тем более в старинном местечке.
– В Лаик есть нижний храм, – уточнил Робер, – графине Савиньяк он очень понравился. Вам надо посмотреть.
– Так глядели уже, – засмеялся Коннер. – Господин барон как прознали за завтраком, что вы того, наладились в город, его не взямши, так сразу – шасть туда!
– Видите! – обрадовался дукс. – Коко своего не упустит. Ну и что ты спас?
– В эсператистской усыпальнице?! – Бровки барона поползли вверх. – Монашеские надгробия дам не шокируют, однако они скучны и предсказуемы. Разумеется, я спустился взглянуть, иначе меня бы не поняли, но сам вид древнего храма, превращенного в могильник, доводит почти до слез. После столь удручающего зрелища мне пришлось принять капель и лечь. Я не думал, что смогу уснуть, однако уснул и проспал почти сутки. Когда я не вышел к завтраку, граф Литенкетте послал узнать, все ли со мной в порядке; я был растроган.
– А с вами действительно все в порядке?
– О да! Видимо, сказались недавние треволнения, вернее то, что они остались в прошлом. Сейчас я готов вновь отдаться на милость дорог.
Вдовец в своем самодовольстве был отвратителен, и Валме почти что гавкнул:
– А мы – не готовы!
– Это, – ласково уточнил Салиган, – потому, что вы не спускались в усыпальницу, где нет ничего шокирующего. Проведите там ночь, и вами овладеют беспокойство и тяга к передислокации… Мной оно, впрочем, овладело и без могилок.
– Оно? – выразил общее недоумение ноймар.
– Беспокойство. Наши дуксы – такие забавники, найдут пару трупиков и придут к выводу, что я тоже почил, а почивший дукс подразумевает немедленную дележку наследия. Конечно, я его потом соберу, но при этом наверняка недосчитаешься если не часов, то ложек.
– Раймо… Жан-Поль, ты хочешь ехать? – не понял Робер. – Прямо сейчас?
– Не хочу, но выпью и поеду. С вами уже ничего не станется, а с вечными ценностями – запросто.
– Дорогой Робер, – в голосе Коко билось страдание, – вы никогда не отвечали за вечное, вам не понять…
– Куда ему! – подтвердил Салиган, на ходу вытаскивая из-под куртки плоский футляр. – Чтобы покончить с делами… Эпинэ, тут твоя расписочка на предмет меня. Регент вернулся, и наш договор теряет силу. Коробочку оставь на память, она хорошенькая.
