убийца? – окончательно развязанный Постник уже не шелестел, а скрипел, как несмазанная дверь. – Думал винишком купить? И кого? Самого адмирала Вальдеса!
Скоромник не отвечал. Тяжело отдуваясь и багровея, он пепелил врага взглядом, только враг не пепелился, напротив, вид онемевшего недруга пробудил в нем удаль. Окончательно расхрабрившись, столяр атаковал. Тощая фигура, неуклюже замахиваясь, галопом проскочила мимо «сержанта» Савиньяка, и вот она, вожделенная цель!
– Брюхо ты ходячее, – растопыренная пятерня метнулась к пламенеющей щеке, – да я тебе… в тебя…
– Ты?! – проревело в ответ. – Меня?!
Ответная затрещина сбила разогнавшегося столяра с ног. Отлетев назад и кувыркнувшись, Постник с воплем ринулся к валяющейся в паре шагов здоровенной жердине. Похоже, той самой, которой уже пытался отбиваться от «фульгатов», но Муха вовремя наступил на неё сапогом.
– Убью-ю-ю! – воет белоглазая оскаленная тварь, озираясь по сторонам. У твари, к её сожалению, нет ни клыков, ни когтей, она ищет, чем убить, и находит! Странного вида топор на длинной ручке – с лезвием, посаженным поперек. Но поперек оно или вдоль, голову-то всяко проломит, вот прямо сейчас, вот эту ненавистную голову!
– А ну, подходи! – мощный бондарь уже потрясает вторым топором. Обычным. – Глист!.. Мощи вонючие…
– Молчать! – бросает «успевший» вернуться Ротгер. – Не сметь трогать нужного мне человека!
Скоромник сотрясается всем телом и разворачивается к адмиралу. На багряной, как надорский штандарт, морде знакомо белеют полные смерти глаза.
– Так он тебе нужен?!! Купил, сволочь тощая!!! Все вы такие… Сдохни…
Длинный, достойный сразу и жабы, и льва прыжок, вскинутый над головой топор. До Вальдеса не больше шага, но Мишель уже рядом, уже за спиной. Веревка захлестывает запястья бесноватого, рывок осаживает тушу назад. Мгновение, и с двух сторон налетают «фульгаты», сбивают с ног, начинают сноровисто вязать.
– Больше эти телеса мне не нужны, – Вальдес слегка подвигается, давая взглянуть, как то же самое проделывают со столяром, – как и мощи. Но как же роскошно мог уйти из жизни Бе-Ме, ограничься он сушей. Увы, в море трус остается трусом. Эномбрэдастрапэ!
– Предатель! Сволочь кэналлийская!
– Убью-у-у!..
Постник в руках «фульгатов» извивается оскорбленной гадюкой, Скоромник извиваться не может, однако пытается. Более всего это напоминает подвешенный мешок, из которого рвется обезумевший боров.
– Я… – подает голос один из судейских, – я… должен… составить… должным образом…
Заходится лаем пес, держится за голову и порывается что-то говорить выборный. Аптекарь наслаждается зрелищем, конопатая служанка смотрит в землю, рядом блестит своей позолотой заветный бочонок. Пива в этом дворе сегодня не выпьют.
– Дальше неинтересно, – Вальдес окидывает бесноватых хмурым взглядом, – обоих на сук, а мы поехали.
– На
