жена, когда мы только приехали сюда, тоже некоторое время работала фельдшером.
Последний сообщенный факт был для Инны не лишен интереса, но первый озадачил гораздо больше.
– Сидел на шее? – переспросила она.
– Не в прямом, конечно, смысле, – невесело усмехнувшись, ответил Ларичев. – Дело в том, что работать я тогда не мог, был прикован к инвалидному креслу… Тебе вина налить или водки?
– Налей вина. Чуть-чуть.
Все больше удивляясь, Инна приняла из рук хозяина хрустальную рюмку и подняла на него глаза, ожидая, не расскажет ли тот еще что-нибудь. Но он, плеснув себе водки, лишь коснулся своей рюмкой края Инниной:
– Давай выпьем за твой приезд.
Вино горячей волной скатилось в пустой желудок и почти сразу мягким туманом поднялось к голове. Инна взялась за вилку, не забывая хвалить кулинарное искусство Вадима.
– Ты ешь, ешь, – по-доброму улыбнулся мужчина. – И что только тебя, такого зайчонка, занесло в наши глухие края?
«А тебя? – хотелось спросить Инне, украдкой наблюдавшей теперь за тем, как Вадим ведет себя за столом. – Воспитание ты явно получил не на местных задворках».
Но решиться и спросить не успела, Ларичев ее опередил:
– Прости за некорректный вопрос, но сколько тебе лет, Иннуль?
– Двадцать пять, – немного приврала она. Вообще-то столько ей стукнет лишь грядущей весной, а именно в мае.
– Никогда бы не дал, – удивился Вадим. – На вид совсем девчушка.
– Если только на вид, – вздохнула Инна. – А на деле… И замуж успела сходить, и прожить почти четыре года семейной жизнью, и училище закончить, и ребенка похоронить, – неожиданно для себя самой брякнула она. Но накипело за эти дни на душе, да и алкоголь сделал свое дело, развязав язык. Ее знакомые, кстати, шутили: для того, чтобы захмелеть, ей достаточно посидеть рядом с бутылкой пива.
– Да ты что?! Как же это?! – Судя по неподдельному участию во взгляде, вопрос Вадима касался последнего сообщенного Инной факта.
– Патология, несовместимая с жизнью… – отвечая на него, снова вздохнула девушка. – Что, быть может, даже к лучшему, – ожесточенно добавила Инна. – Иначе неизвестно, как все было бы дальше: от нашего папы-наркомана хорошей наследственности ожидать нельзя.
Она произносила не свои слова, а те, которыми не раз пыталась утешить ее мама, пряча подальше от глаз дочки купленные «в приданое» будущей внучке нарядные чепчики и распашоночки. Но утешение получалось слабым, потому что кроха с посиневшим личиком и мучительно сжатыми кулачками снилась Инне по ночам. Не выдержав, девушка и сейчас всхлипнула и тут же прижала к губам плотно сжатые пальцы, привычно заставляя себя успокоиться.
– Иннуль… – Вадим подсел к ней поближе, провел теплой ладонью по ее напряженному плечу.
Инна ожидала, что он сейчас, как многие знакомые, примется ее утешать, произнося
