что папа Лев X осыпает золотом писателей и художников, а Макиавелли не знал, как прокормить семью. В июле 1517 года он жаловался своему племяннику: «Я поселился в деревне по причине бедствий, которые испытал и испытываю. Нередко проходит месяц, а обо мне никто даже не вспомнит…»
Однако Макиавелли был слишком большим человеком, чтобы впасть в отчаяние. В деревне, в старом дедовском доме, который местные крестьяне презрительно именовали «трактиришко», ибо он примыкал к грязной придорожной корчме, Макиавелли много и напряженно работал. Годы, когда он непосредственно не занимался политикой (1513–1525), стали временем плодотворного осмысления всего того опыта, который был накоплен на службе у Флорентийской республики. Это – второй период в его творчестве. В это время были созданы все самые значительные произведения Макиавелли.
В 1513 году была начата работа над «Рассуждениями о первой декаде Тита Ливия». В конце того же года Макиавелли буквально на одном дыхании написал «Государя». Он намеревался посвятить его новому правителю Флоренции Джулиано Медичи, герцогу Немурскому, но в 1516 году Джулиано умер, и тогда в посвящении появилось имя Лоренцо Медичи-младшего, внука Лоренцо Великолепного. Макиавелли рвался к политической деятельности и настолько хотел, чтобы «эти господа Медичи» разрешили ему трудиться на благо родины, что готов был для этого «ворочать камни».
Тем не менее было бы очень неправильно объяснять возникновение «Государя» какими-то конъюнктурными соображениями, а тем более изменой Макиавелли своим прежним республиканским идеалам. Ни пытки, ни лишения, ни духовное одиночество не сломили бывшего флорентийского секретаря и не превратили его в вульгарного приспособленца. «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» стали одной из самых вольнолюбивых книг европейского Возрождения, а в том, что между «Государем» и «Рассуждениями» не существует принципиальных противоречий, теперь, кажется, мало кто сомневается. «Государь» органически вырос из по-гуманистически республиканских «Рассуждений». Он родился в тот самый момент, когда Макиавелли, который всегда любил родину больше, чем душу, решил, что настало время пожертвовать душой ради родины. Государственный переворот 1512 года доказал ему, что не только «жирный народ», но и городские низы Флоренции приняли Медичи если не с восторгом, то, во всяком случае, без ропота и сопротивления. Народ безмолвствовал, и Макиавелли выразил готовность сотрудничать с новой властью. Но не потому, что он полностью разочаровался в народе. В посвящении, адресованном Лоренцо Медичи, Макиавелли специально подчеркнул, что «Государь» написан им с позиций человека «низкого и незаметного состояния», ибо, «для того чтобы правильно постичь природу государей, надо быть из народа».
Вне учета этого «народного» угла зрения, общая концепция «Государя» правильно понята быть не может.
От всех остальных политических сочинений эпохи Возрождения «Государя» больше
