2. Советское наследие с перестроечными штрихами
Прежде чем перейти к изложению нашей гипотезы, мы хотели бы кратко охарактеризовать, что собой представляла позднесоветская хозяйственная система в разрезе ценообразования, и какие подвижки произошли в ней накануне гайдаровского «освобождения» цен. Это необходимо для того, чтобы составить адекватную картину стартовых условий перед нырянием России в «рынок». Не имея возможности описать все особенности советского хозяйства, упомянем в критическом ключе только те из них, которые либо способствовали разрастанию кризисных явлений в период перестройки, либо, напротив, были настолько важны для народного хозяйства, что удалять их одним махом было нельзя.
К концу 1980-х годов, в условиях нарастающих экономических неурядиц и появления первых признаков хаоса, а также под влиянием нескольких лет интенсивной агитационной кампании, проводимой руками перестроечных публицистов-«экономистов» (Шмелева, Селюнина, Пияшевой и др.), активная часть общества весьма скептически воспринимала саму идею сохранения плановой экономики. Она требовала «перехода к рынку» (в том понимании этого слова, каковое было вложено в умы) и не соглашалась оставить прежние принципы хозяйствования.
Настроения эти, как мы увидим ниже, не были лишены рационального зерна, переломить их было сложно, и это значило, что для сохранения общественного согласия в любом случае пришлось бы отказаться от наиболее постылых (в тогдашнем массовом представлении) черт советской экономики, вызывавших всеобщее недовольство. А именно, предстояло расширить долю негосударственного сектора, особенно в сфере услуг и мелкого производства, значительно сократить директивное планирование, отказаться от приводящего к дефициту административного назначения низких цен на многие товары массового потребления. Предстояло усилить экономические стимулы, увеличивая доходы от экономической деятельности и одновременно уменьшая количество «халявы» в потреблении (например, бесплатную раздачу квартир).
Сами мы не считаем, что все это действительно нужно было делать срочно и радикально с чисто экономической точки зрения – просто такова была сформированная к тому времени воля влиятельной части населения. Но мы убеждены, что раз уж такой переход был неизбежен, то перечисленные изменения экономической системы, несмотря на их масштабность и радикальность, можно было провести без экономической катастрофы, по меньшей мере, оставаясь на уровне, близком к достигнутому при СССР. (Хотя бы на этом уровне, ибо, конечно же, автоматического ускорения развития при новой системе никто не гарантировал, потому что предстояло вначале создать институты стимулирования и принуждения, замещающие прежние Госплан и ЦК КПСС.) Мало того, по нашему мнению, для выработки более верной политики не нужно было модных или каких-то особенно сложных экономических теорий, описывающих тончайшие эффекты в весьма специфических
