только-только наклюнулся выгодный заказ. На них вышел состоятельный клиент, которому срочно понадобился особняк с баней на берегу озера за городом. Если они управятся до осени (стройматериалы заказчик обязался поставлять бесперебойно), им гарантирована обеспеченная зима. Жаль было упускать такую выгодную сделку.
Они начали разворачиваться по-настоящему в этом году. Клиенты сами стали их искать. В бригаде опытные, непьющие, желающие хорошо заработать строители, владеющие несколькими специальностями, в любое время могут подменить друг друга. Порядки у них строгие: провинился – предупреждение, снижение зарплаты; за повторное нарушение дисциплины – вылетай! Каждого работника они подбирали индивидуально, беседовали обстоятельно, выясняя, для чего тот хочет заработать деньги. Главный организатор бригады, сослуживец Матвея Ренат Салимов, говорил:
– У мужика должна быть мечта, тогда на него в любом деле можно положиться. Предлагаю, когда мы дорастем до солидной строительной фирмы, назвать ее «Мечтой». У нас есть надежные ребята – наш костяк. Есть изюминка – твой, Матвей, художественный вкус. Не скромничай, клиенты всегда восхищаются дизайном. Теперь только вперед!
Мечта о фирме не очень вдохновляла Матвея. Все, что ему было нужно, это заработать деньги на краски и холст, ну и обеспечить сносное проживание на пару месяцев вперед, когда можно целиком сосредоточиться на творчестве.
Вот этого Ренат понять не мог:
– У нас не эпоха Возрождения, а эпоха выживания. Кому нужна, извини меня, твоя мазня? Гогены сегодня не появятся, а если и появятся, то их никто не заметит. Даже если ты выбьешься в известные художники, картины не прокормят тебя, не то время. Телевидение, видео, компьютеры, лазерные шоу – вот что сегодня вместо живописи. Строительство – выгодное, перспективное дело. Нам оно по плечу. Фирма даст нам настоящую свободу. А доживешь до пенсии – черт с тобой! Купишь мастерскую и будешь рисовать для души, постигая смысл потраченной впустую жизни.
– Наверно, ты прав, но какая это свобода – выполнять заказы других, угождать им, подстраиваться под чужие вкусы, выслушивать постоянные дилетантские суждения об искусстве? Настоящую свободу я ощущаю только с кистью в руке у холста. Не знаю, какой я художник. Иногда, все, что мною сделано, представляется никчемным, пустым, хочется выкинуть краски, порвать всю эту мазню. Иногда – это бывает реже – кажется, что смог сказать важное, то, что никто до меня еще не выражал так. И тогда я опять берусь за дело. Сомневаюсь, спорю яростно с собой, не сплю ночами, брежу картинами, которые никак мне не даются, неделями гоняюсь за проблесками гармонии. Это мучительно, но я не представляю для себя другой жизни. Не хочу другой.
– Разве не надо подстраиваться под чужие вкусы, чтобы продать картину? Так всегда было. Творить в надежде, что твое творчество будет признано через сто-двести лет? Неразумно, мягко говоря. Вот наша фирма – реальное творчество.
– Мы говорим о разном.
С Ренатом Салимовым Матвея судьба свела в стройбате.
Как-то Матвей получил из дома посылку. Варенье, сушеные яблоки, орехи из Старой рощи, сухарики,
