другая живет здесь. И это не дает покоя ни днем ни ночью. Иногда невыносимо хочется вернуться туда. Там была настоящая жизнь, открытые честные отношения. Был уверен в своих друзьях, как в самом себе… – Игорь взглянул внимательно на друга. – А как ты перенес службу в стройбате с твоей тонкой натурой?
– Иронизируешь?
– Нет. Ты же занимался живописью всерьез. Не бросил? Стройбат не очень способствует творчеству.
– Это мой приговор на всю жизнь. После лопаты и лома опасался, что огрубевшие руки не будут чувствовать кисть и что живопись для меня потеряна. Но ничего, научился заново. Стройбат с его монотонной, часто бессмысленной работой с утра до вечера дал мне практическую профессию и возможность зарабатывать на жизнь. С моим сослуживцем организовали строительную бригаду. Так что зарабатываю на стройках возможность творить.
– Хотел бы твои вещи посмотреть. Ты выставляешься, продаешь картины?
– Сейчас никуда не пробьешься без денег, без знакомств. А картины раздариваю друзьям и знакомым.
– Я могу тебе помочь. Жена моего друга и компаньона Толи Васина Лейсан – искусствовед. Она вхожа в круг столичных художников и организаторов выставок. Разбирается в конъюнктуре рынка. Ты передашь мне слайды твоих картин, а я покажу ей. Она поможет организовать выставку.
– Затраты берешь на себя?
– Дам в долг. И не обольщайся, если Лейсан не оценит твои шедевры, помогать не буду. В безнадежное дело денег не вкладываю. Продашь картины – вернешь.
Неожиданно над Старой рощей прогрохотали раскаты грома. И сразу же бешено закачались верхушки деревьев. Стало сумрачно. Где-то наверху треснул и завалился с шумом тяжелый сук. Гулко застучали по крайним листьям крупные капли дождя.
– Давай спрячемся под липой, сейчас ливень начнется! – крикнул Матвей. Игорь нехотя последовал за ним.
Дождь расходился все сильнее и сильнее. Сначала капли прыгали по веткам, соскакивая вниз с одного листа на другой, потом стали сливаться в узкие ручейки, которые проникали в глубь плотных липовых крон.
– Смотри, иволга… – прошептал Игорь.
Пережидая дождь, золотистая иволга притаилась в развилке тонких веточек прямо над ними.
Они стояли, не двигаясь, прислонившись спинами к стволам, боясь вспугнуть чуткую птицу. А она и не собиралась улетать. Грозный шум вокруг страшил ее больше, чем близкое присутствие людей. Лишь когда приутих ливень, ее черный хвостик дернулся, и она легко вспорхнула, тут же затерявшись в колыхавшемся зеленом пространстве.
Можно было перевести дыхание.
– Ты ничего не слышал об Инге Серебряковой? – вдруг спросил Игорь.
Странно, Матвей тоже только что подумал о ней.
– Кажется, она развелась недавно…
Об этом Матвею Тася Ромашка поведала в первый же вечер его недавнего приезда.
