благодарным. Я сейчас же перезвоню ректору, чтобы вас освободили от всех дел, – пообещал кардинал.
– Подождите, подождите, – стараясь приостановить окончание разговора, быстро заговорил Николсон. – Вы сказали, что предсказание сделал монах?
– Да, монах Иов, – уточнил кардинал.
– И предсказание было основано на математических расчетах? – снова задал вопрос профессор.
– Не знаю, были ли расчеты математические, но сделал их математик.
– А нельзя ли узнать фамилию этого монаха? Кто этот математик? Где учился? Где работал? У каждого математика есть собственный стиль рассуждений. Может, я наведу справки, и нам будет понятен ход его мыслей?
– Хорошо, думаю это не сложно, я попробую и, как только узнаю что-нибудь, перезвоню. А сейчас, пожалуйста, подойдите к компьютеру, вам уже звонят. До свидания, – с этими словами разговор был окончен, и в мобильном телефоне раздались короткие гудки.
– Только после чашки кофе, – сказал Николсон уже немому телефону и пошел, несмотря на ожидавшую по скайпу связь с Испанией, готовить кофе.
Николсон восстанавливал свои силы большой чашкой «американо», и его терзал вопрос, на который он никогда не мог найти ответ. Какая связь между наукой и религией? Хотя он и считал себя верующим, ходил в церковь, посещал воскресные мессы и искренне молился, в науке он был непримиримым атеистом.
Пока не будет представлено все, что является доказательством, пусть собрано по крупицам, пусть теоретически, пусть гипотетически, но пока нет доказательств – он не верил. Наука давала пояснение многому, и многое можно было понять благодаря науке. Но существование Бога?.. Его нужно принимать на веру, а просто верить он, со своим научным складом ума, не мог. С другой стороны, он не мог и опровергнуть Бога.
Так же верили в Бога и его коллеги. Здесь иезуитский католический университет – не верить нельзя, но его друзья и коллеги – доктора, профессора, лауреаты, ученые в других центрах и странах – все верующие. И если кто и говорит, что атеист, все равно крестится и просит у Бога удачи. В чем же состоит эта гармония науки и религии – двух таких разных вещей, но одновременно и таких единых в человеческой жизни?
Этот вопрос он задавал себе и тогда, когда почувствовал влечение к мужчинам и вместо того, чтобы скрывать свою страсть, в поисках пояснения пошел на исповедь. Он ждал осуждения от церкви, но священник не осудил его, сказав, что все в руках Божьих и все мы дети Господа и сказал, что только молитва и просьба об излечении может помочь. Но он, Николсон, молиться особо не стал, а после исповеди перестал скрывать и объявил всем, что он гомосексуалист, – так как есть. Он поверил, что он не изгой и будет жить таким, каким сделал его Бог. И его поняли.
И вот сегодня на фоне того, что в мире происходит нечто невероятное, необъяснимое и непонятное ни с научной точки зрения, ни с точки зрения религии, он узнает, что какой-то монах-математик не только рассчитал, но и предсказал сегодняшний день.
