воды нашему гостю, да чтоб чистейшей, родниковой. А тебе, Варган, не мешало бы брать пример со своего друга.
Варган обиженно хрюкнул и возмутился:
– Да ты что, старейший?! Я пробую вино лишь чуть-чуть, да и то в исключительных случаях, только по поводу больших торжеств.
– Знаю я твое «чуть-чуть», – проворчал старый мораг. – У тебя всегда торжество, когда есть возможность окунуть свое рыло в бочонок с вином.
– Не обижай меня, старейший. Лучше расскажи, что у вас тут случилось? С чего это вы стали так недоверчивы к людям?
– Многое изменилось за последнее время, – ответил Броган, помрачнев. – Люди пришли в лес.
– У вас же договор с князем Голаном, – заметил Варган, одним глотком опорожнив очередную чашу. – Или старый князь уже умер?
– Нет, он еще жив. Но это и странно. Что-то непонятное происходит в княжестве. Полгода назад правитель Рагумана словно обезумел. Он заперся в своем замке и теперь общается с народом только через своих стражников. Он как будто прячется от кого-то, даже когда присутствует на людях, прячет лицо под капюшоном. Неожиданно князь превратился в жестокого тирана и вверг свой народ в нищету. По большей части он распустил старую стражу, а новую набрал из бродяг наемников, его воины обирают горожан и крестьян. Всех, кто не повинуется жестоким приказам князя, бросают в темницу или казнят. С год назад князь усыновил подростка сироту, он должен был стать наследником Голана. Теперь же и он томится в подземелье княжеского замка. Спасаясь от власти тирана, люди бегут в лес, стражники приходят вслед за ними, избивают их, а заодно и нас. Часто девушек забирают от родителей и уводят во дворец и уже никто из них не возвращается назад, но доходят страшные слухи о немыслимо гнусных оргиях, что устраивают по ночам приближенные князя. Всех прежних сановников, что заботились о народе, заточили в подземелье или казнили. Нам же теперь под страхом смерти запрещен вход в Рагуман.
– Так что же, все-таки, случилось с князем? – спросил Рамар.
Седой мораг пожал плечами.
– Этого никто не знает. В один день его словно подменили. Одни говорят, что князь заколдован злобными магами, другие – что его сразил какой-то недуг и старик впал в бешенство.
Между тем пир разгорался. По мере того, как пустели бочонки, за столом становилось все веселее, а вскоре загремели бубны, засвистели флейты, мораги затянули какой-то удалой мотив. Как и прочие народы, населявшие пестрый мир, они не умели складывать песни и просто подвывали в такт музыке. Рамар отметил про себя еще одно качество морагов – кроме безудержного хвастовства и невероятной болтливости эти удивительные существа обладали неодолимой тягой к хмельным напиткам, они оказались самыми настоящими пьяницами.
Над поляной поднялся такой гомон, что Рамар уже не мог различить отдельных голосов, однако морагам невероятный шум нисколько не мешал общаться друг с другом. Варган, уже изрядно набравшись, обнялся с какой-то родственницей и что-то ей рассказывал, временами подвывая компании на другом конце стола. Во всей деревне
