скамеечку, которую присмотрела годы назад, и сделала знак Невилу пристроиться рядом на почти столь же удобном месте. Он кивнул и сел – свет уже угасал, но молодой человек не споткнулся. Он устроился на валуне почти на полметра ниже Равны и на метр дальше. «Отлично. Если я и выплачусь ему в жилетку, то чисто метафорически».
Они сидели в молчании.
– Вы интересуетесь делами Группы Изучения Катастрофы? – спросил Невил.
– Сначала – да. Именно тогда я поняла, что многое делаю не так.
– Это и наш с Йоханной просчет. Мы должны были снабжать вас объективными сведениями о мнении…
– Да-да-да. Знаю – Йоханна уже себя за это нещадно корит. Но ГИКи – лишь начало. Мелочь.
Равна не сдержалась и выложила ему все как на духу. Ей стало легче. Только потом она сообразила, что обязана облегчением не только шансу выговориться. Невил задавал уместные вопросы и отпускал комментарии, которые вполне могли лечь в основу полезных советов. Он почти сразу же догадался, почему Древорезчицу так разгневала идея превратить грузовой причал в Новый Приемный Зал.
– Новый Зал – это лучшее нововведение за много лет, Равна. Но я понимаю, что вы хотите сказать. Древорезчица сперва отнеслась к нему с явным недоверием, но теперь еще более важно, не отказываясь от Нового Приемного Зала, убедить Древорезчицу, что и ей от него может быть польза.
Равна и сама об этом думала, но, услышав те же слова от Невила, обрадовалась. Когда Невил умолк, она метнула на него взгляд: Невил Сторхерт всегда казался не слишком уверенным в себе, но теперь Равна видела, в каком противоречии это выражение находится с его поведением. У Невила Сторхерта была врожденная харизма. Даже без тренировок и планов она просто озаряла его.
– Твоя мать была старшим администратором Высокой Лаборатории, не так ли?
– На самом деле – отец. Мама была его заместительницей или начальницей заместителей – в тех случаях, когда на нее находило озорное настроение.
Равна была о Высокой Лаборатории страумлианцев очень низкого мнения. Следовало признать, что наилучшие намерения страумлианской команды обернулись чудовищными последствиями буквально космического масштаба. Однако у страумлианцев имелись основания и гордиться постройкой Высокой Лаборатории. Пускай даже она являла всей Вселенной их нескрываемое высокомерие, но вместе с тем свидетельствовала о могуществе и величии страумлианской цивилизации. Вполне вероятно, что, помимо родителей Джефри и Йоханны, в безвестие канули и другие герои.
– Твой отец наверняка был управленческой суперзвездой.
«Насколько возможно быть суперзвездой в этом несчастном мире».
Невил растерянно рассмеялся.
– Если говорить о выборе путей исследований, то да. Я помню, как все было в мои ученические годы: как наши родители спотыкались о препятствие за препятствием, но потом перепрыгивали их. По словам папы, его должность практически не имела значения, ибо в Лаборатории было
