она приподняла завесу с чужими тайнами, как между страницами промелькнуло чёрно-белое фото и опустилось под ноги. Бекка наклонилась и подняла снимок, осветив его лучом фонарика.
– Симпатичный, – оценила она запечатлённого молодого брюнета с большими глазами и едва уловимой улыбкой. Потом перевернула фото и прочитала размашистую надпись «Кхали, 1990». Кто это такой, Бекка понятия не имела. Она отложила фото и заглянула в дневник. За эти двадцать пять лет, что он пролежал в металлической гробнице, листы стали разваливаться. Некоторые страницы превратились в прах. И Бекка ничего не могла точно прочесть, только обрывки фраз, а иногда слов. Более прежних, уцелели последние страницы. Закашлявшись от летающей в воздухе трухи, она наконец могла что-то прочитать.
«Бекки больше нет! Папа нас бросил… Мама сходит с ума… Я не знаю, как вынести всё это!».
– Бекка? – она была поражена, потому что не знала, что в роду были девушки с таким же именем. А теперь ей не терпелось узнать, в честь какой-же такой покойной родственницы назвала её любимая мама.
«Мама задумала что-то недоброе… Мне страшно… Она ищет Кхали…».
Бекка снова взглянула на снимок и уже с толикой волнения перелистнула страницу с выцветшим текстом.
– Чёрт! Ничего невозможно прочесть! – она кашлянула и, психанув, открыла последнюю страницу.
«Его больше нет! Всё кончено! Она говорит, что это к лучшему. Мы закопали его в саду, и на следующий день она хладнокровно установила поверх могилы качели… Мне кажется, что после этого я больше не смогу называть её мамой! Теперь она просто Айседора…».
– Боже! – в ужасе прошептала Бекка, уставившись на текст. – Это же почерк мамы!
Девушке стало не по себе, она выронила дневник, и в воздухе снова поднялся столб пыли и трухи. Бекка закашлялась и пошатнулась. Её голова резко закружилась, а в ушах зазвенело. Осознание того, что мама с бабушкой совершили нечто страшное, и то, что под её любимыми качелями покоится чьё-то тело, привели её в ужас.
Помещение стало сужаться и давить на неё своей темнотой. Бекка попыталась встать, но ноги не слушались. Она глубоко вдохнула и почувствовала странную невесомость, будто снова выпала из развалившегося самолёта.
– Нет, нет, нет, – лихорадочно прошептала она, хватаясь за воздух, но в итоге потеряла сознание.
Сразу после этого с порывами ночного ветра, гоняющего по земле осеннюю листву, через дорогу от особняка появился тот самый парень со старой фотографии. Взглянув на дом, он глубоко вдохнул и осклабился в безмолвной усмешке.
Бекку разбудил трезвонящий на весь дом мобильник. В полупустом особняке этот звук казался ещё громче. Она открыла глаза и сквозь полумрак увидела чердачный хлам, который невольно навеял воспоминания последней ночи. Фонарик подвели севшие батарейки. «Долго же я проспала», – подумала она и приподнялась. Через открытый люк в тёмное
