style="font-size:15px;"> – Все нормально, – сказал Алекс и потянул ее за рукав свободной блузы, – хочу сводить тебя кое-куда. Сегодня можно. Пьер сказал, она работает.
– Кто? – насторожилась Олеся.
– Одна дама из местных. Увидишь.
– А ты уверен, что мне надо на нее смотреть? – засомневалась Олеся.
– Тебе на нее смотреть совсем не обязательно.
– А зачем тогда…
– Слушай, – Алекс вдруг остановился, – ты можешь заткнуться минут на тридцать? А там как пойдет.
– Хорошо, – пробубнила собеседница.
– Мы просто прогуляемся до соседнего поселка, тут неподалеку, кое-кого навестим и вернемся к твоему ужину. Идет? Я просто заскочу по делам, – добавил он.
Его спутница кивнула.
– У тебя есть дела? – не выдержала она моратория на вопросы.
– Навалом, – ответил ей сердитый Алекс.
Они шли по пляжу в сторону крохотного поселка аборигенов, притулившегося за мысом в неудобной каменистой бухте, редко переговариваясь, подбирая маленькие раковины и осколки кораллов. Прямо по курсу садилось бронзовое солнце, растянув алые рукава по всему горизонту. Зеленые, фиолетовые и рыжие полосы на все еще голубом дневном небе превратили обычную картинку нарождающегося вечера в волшебную иллюминацию, по-праздничному недолговечную.
Дорога медленно поползла в гору. Идти стало тяжело. Влажный горячий воздух превращал прогулку в нелегкое испытание, удваивая любое физическое усилие. Тяжело отдуваясь и не поспевая за тренированным другом, Олеся хотя и с перерывами, но все-таки взобралась на невысокий холм, с которого открывалась панорама на ее отель.
Далеко внизу розовая закатная гладь нежно покоила островки бунгало, плавающие меж редких перистых облаков, отраженных в заливе. Обычно кипенно-белый, песок прибрежной каймы поменял свой цвет и стал золотистым, как волосы ребенка, в которые так и тянет запустить руку, чтобы насладиться их шелковистым покоем.
Олеся глубоко вдохнула, стараясь восстановить дыхание, и огляделась.
Джунгли, окаймляющие тропинку, поощрительно махали ей широкими листьями монстер. А за ее спиной вставали еще горы, сплошь поросшие густым зеленым мехом с редкими проплешинами вырубок, на которых, толкаясь, ютились, подобно ласточкиным гнездам, кубики человеческого жилья.
Чтобы передохнуть, она присела на замшелый придорожный камень и с трудом перевела дух, недовольно поглядывая на спортивного Алекса.
– Не дрейфь, – сказал он ей, заметив выражение ее лица, – осталось немного. Всего каких-нибудь пару-тройку километров в гору.
– Мне уже можно ругаться, или все еще действует табу на разговоры?
– Обратно будет легче, обещаю.
Вскоре показались первые домики старого поселка в тропическом стиле: фанера и бетон на фоне радостно свисающих в виде смайликов
