снисходительного великана в щеку, она поняла, что действующие лица этой пьесы не вписываются в ее стереотипные жизненные установки.
– Это Роберт, – пояснил ей молодой приятель, покидая салон, – муж мадам Мины. Он – англичанин, бывший морской пехотинец, приехал служить – да так и остался.
– Женился на проститутке? – спросила Олеся, широко раскрыв глаза от удивления.
– Здесь люди по-другому к этому относятся. Все, что связано с телом, требует физической чистоты. Они вообще относятся к чистоте как к фетишу. В твоем доме может быть бедненько и уныло, но обязательно чисто. Если ты неряха и у тебя грязь по углам катается, то значит, у тебя и в голове такой же бардак. Грязь – это грех. Поэтому не бойся заходить в любой салон и даже покупать еду у уличных торговцев, для них чистота – вопрос чести. А что касается секса и вообще физического удовольствия, то это всего лишь тело – оболочка. У азиатов душа и плоть не смешиваются, как у нас, у европейцев. Другой менталитет.
– А что ты делал за занавеской с дочерью мадам Мины? – ворчливо поинтересовалась Олеся. – Наводил чистоту?
– Массаж, как и ты. Просто для мужчин отдельная комната, вот и все.
– Ага, – усомнилась Олеся, – они там, небось, не только массаж практикуют.
– Случается, – лукаво улыбнулся мальчишка, – по желанию клиента.
Олеся треснула его по спине.
– И часто у тебя возникает такое желание?
– Я ж говорю, только когда сильно приспичит, – смеялся Алекс.
– Да ну тебя, – Олеся махнула на него рукой, – мне-то, вообще, какое дело? С кем хочешь, с тем и практикуйся. Хоть с докторшей, хоть с мадам Миной. Мне фиолетово.
– Оно и видно по твоей неудовлетворенной физиономии.
– Что? – Олеся даже не успела возмутиться.
– Кстати, Мина сказала, что тебе одного сеанса мало. Семь-восемь раз как минимум, и полгода проживешь без боли, а потом, как она сказала, опять приедешь, и она тебе еще раз мозги вправит. И так до бесконечности.
– Понятно, почему ты здесь постоянно живешь! – парировала злая Олеся.
Алекс опять рассмеялся.
– Слушай, на тебя сердиться совершенно невозможно. Ты просто уникум в своем роде.
На поселок меж тем пала ночь. Салон массажа погасил огни, поглотив в своем чреве его сонных обитателей, которые, по-видимому, и жили на рабочем месте. Перевернутый огрызок луны корабликом висел в ночном небе над слабо освещенной поверхностью бухты. Редкие сигналы далеких лайнеров терялись в неподвижности океанского горизонта.
Олеся поежилась, вглядываясь в непроницаемый мрак поселковых кустов.
– Ну, и что дальше? – спросила она, наблюдая, как приятель неторопливо закуривает сигарету. – Тетя Мина, кстати, не сказала
