своим лицом увидела ее крупные, хищно растопыренные лапы.
– Ай, – испуганно закричала она, – сова чуть ли не села мне на затылок.
– Ух-ух, – снова понеслось над простором, и ночными шорохами и звуками стало наполняться это место.
Луна светила ярко и была такой огромной и устрашающей, что всякие мысли об оборотнях сами полезли им в голову, выходя из контролируемого подсознания и нагоняя страх.
Где-то совсем неподалеку начал посвистывать суслик, и, будто вторя ему, сперва тихо, а потом все сильнее и протяжней завыл на луну волк. Внутреннее состояние путников, обусловленное надвигающейся опасностью, еще больше нагнетало тревогу. А волк выл, выл долго, громко, одиноко. Его протяжная плачущая песня летела по простору, отзывалась эхом, доносясь до путников, и своим расширяющимся звуковым диапазоном пронизывала ужасом каждую клеточку их тел, приводя ученых в трепет.
– Кондрат, – слезно и жалобно пропищала Велуша, – мне боязно.
– Иди в машину, – скомандовал он, – не отвлекай меня.
Он плеснул на поленья горючей жидкости и чиркнул спичкой. Огонь вспыхнул, и на душе у обоих стало спокойнее. Кондрат установил над костром треногу, подвесил котелок с водой и переключился на сборку палатки.
Велуша пару минут постояла с ним рядом, не выпуская из руки пучок травы, наслаждаясь его тонким эфирным шлейфом, а потом, понимая, что только мешает Кондрату, пошла в машину. Накинув на плечи плед и откинувшись на спинку сиденья, она смотрела на пламя и, успокоившись от созерцания огня, стала то ли засыпать, то ли входить сознанием в забытье, в некое измененное состояние разума, при котором ей становилась доступна информация любого рода. И в состоянии полузабытья ее Душа полетела сознанием в неведомую ей ранее астральную проекцию, вышла в космос и напрямую сочеталась со своим духом, став более сильной и возвышенной разумом.
Шаман сквозь дрему услышал, что его громко позвала женщина, и от ее призыва его спящее тело начало пробуждаться.
Велуша спала, но даже полумрак ночи не в силах был скрыть ее укутанную покрывалом изящную, хрупкую фигурку, вздрагивающую во сне. Длинные густые ресницы карих глаз еле заметно моргали, и зрачки под сомкнутыми веками двигались так, будто следили за происходящим.
В тревожном сне русый волос, увлажнившись от повышенного напряжения тела, разметался по креслу тонкими длинными извивающимися змейками слежавшихся прядей, которые в лоснящихся проблесках на фоне лунного света были похожи на расползающихся в стороны перламутровых медянок.
В полубреду Велуша вздрагивала всем своим существом и мотала в разные стороны головой, будто хотела скинуть с нее, разогнать от себя свившихся на голове змеиных выползней.
Сильный, ни с того ни с сего поднимающийся жар тела до такой степени охватил ее пламенем, что даже видящийся сон она зрела в преобладании коричневато-огненных оттенков.
Сон
