к неминуемой смерти, вы, умудренные многолетним опытом, закрылись в самодельных убежищах и настроены на выживание. От лица всего правительства выражаю вам свою благодарность!
Мы, в нашем бункере, о вас очень волнуемся! В этот знаменательный день нам пора вспомнить о том, что Россия – действительно великая страна с великим прошлым и богатейшей историей. Не посрамим нашу страну. Давайте постараемся выжить!
– Ура! – поддержал стройный хор голосов графические салюты, красочно рассыпающиеся за спиной президента в телевизоре.
– А теперь мы переключаем наш эфир на бункер заслуженных артистов России, где ведущие эстрадные знаменитости устроили для вас «Концерт во имя жизни». Но, сначала, прервемся на рекламу. Оставайтесь с нами, телекомпания обещает непрерывно транслировать Вам свежие новости и прочие телепередачи пока свету действительно не настанет конец!
Под утро люди все-таки легли спать, потому что никто не знал, во сколько именно начнется конец света. Слава с дедом хотели дождаться, но вторая выпитая бутылка довольно быстро поменяла их мнение. В сдвоенном бункере стало темно.
– Вов, а вдруг ничего завтра не будет? – прошептал еле слышный голосок.
– Все говорят, что будет, Лен.
– А вдруг все же не будет?
– Может, но если вдруг будет, ты рискуешь умереть девственницей.
– Молодые люди, больше всего вы рискуете умереть с фингалами под глазами, а я – не выспавшимся!
Запретное слово
Старичок был восхитителен. В эпоху свободы самовыражения, когда можно было приходить на лекции хотя бы и голым, если так удобнее, он шел на лекцию в классическом сером костюме, белой сорочке бордовом галстуке и наверняка ужасно неудобных туфлях. Несмотря на всю разношерстность толпы, он умудрялся выделяться. Нет, никто, упаси Боже, не осудил бы его вид, просто почему-то его все замечали. Святослав вошел в аудиторию, и, не дожидаясь пока все рассядутся, размашисто нарисовал на электронной доске слово «ЛЮБОВЬ». Студенты переглянулись и пожали плечами. Им преподавали много заумных слов, и было непонятно, почему в этот раз слову придавалось так много значения. Преподаватель сокрушенно покачал головой.
– Кто знает, что это такое?
– Мы готовились по другой теме, профессор! – насмешливо заявил Егор, красуясь перед девушками.
– Именно поэтому мы ту тему и не проходим, вы ее и так знаете! – пожал плечами старик, – а вот про любовь вы не учили. Да и не учат этому теперь. Ну, никто?
– Это палеологизм, – сказала Клио, – раньше обозначал определенную совокупность эмоций, но за время существования цивилизации оброс таким обилием мифов и обязательств, что было решено от него отказаться.
– Вы, несомненно, погуглили?
– Мой брат писал у вас диплом.
– Что ж, и то радует, – профессор припоминал Клима, подающего надежды будущего политика, который пару раз заикнулся о необычных уроках профессора дома и был быстро переведен к другому куратору, – а вы знаете, что это
