молчит.
– О, Панфилов! Сделал снимок? Заходи!
Закрывая дверь, слышу, как, перебивая друг друга, вступают в бурную дискуссию Айгуль со старухой Виолеттой.
Сажусь на стул в ожидании вердикта. Кулаки сами сжимаются, а меня бьет мелкая дрожь. Ольга внимательно изучает снимок на просвет, наклоняя голову в сторону, вздыхает и начинает что-то писать. Псих? Нормальный? Реальность? Галлюцинации? Опухоль мозга?
– Ну как? – Я с трудом выталкиваю слова из пересохшей глотки.
– Все нормально, Панфилов, вы здоровы. – Она окидывает меня взглядом. – Относительно. Налицо избыточная масса. Так сказать, степень предожирения. Диета, физическая активность – в вашем возрасте лучше не запускать.
Она что-то говорит о риске сердечно-сосудистых заболеваний, раннем инсульте, но я ее перебиваю:
– Ольга Михайловна! Я сегодня же сяду на диету и начну здоровый образ жизни. Вчера я бросил курить и стал бегать… Но скажите… – я показываю пальцем на висок. – Здесь все нормально?
– Беспокоиться не о чем. Никаких отклонений, нарушений структур и прочего, о чем бы вам стоило переживать. Слегка повышено давление, но поводов для беспокойства нет.
– Спасибо, Ольга Михайловна! Вы – чудо! – На одном импульсе хватаю ее за руку и целую пальцы.
На ее щеках появляется румянец.
Ваша репутация у Ольги «Ляли» Шведовой повысилась!
Текущее отношение: Равнодушие 10/30.
– Ну, все, все, Панфилов, успокойтесь, – улыбаясь, говорит Ольга. – Это все, можете идти.
Встаю, не отрывая взгляда от ее глаз, вливая в него все восхищение и радость от того, что здоров. Она словно дразнит и поощряет, не отводя взгляд.
Ваша репутация у Ольги «Ляли» Шведовой повысилась!
Текущее отношение: Равнодушие 15/30.
Ух! Беру себя в руки и иду к двери. Открывая ее, оборачиваюсь:
– Спасибо еще раз, Ляля.
Под звук ее выпавшей челюсти выхожу из кабинета.
У двери толпятся люди из очереди, включая нескольких только подошедших.
– Вот он! – кричит Айгуль.
– Святой Филипп, родненький! – причитает старуха Виолетта.
– Филипп, Филипп, – гомонит очередь, хватая меня за руки, плечи, гладя по лицу.
Кажется, я сделал большую ошибку. Нельзя так играть с людьми, тем более с пожилыми и больными, – а других здесь нет. Чувствую себя обязанным этим людям. Поднимаю вверх руки – толпа расступается и замолкает.
– Ты, Айгуль! Ты, Виолетта! Ты… – пробегаюсь по ним взглядом, называя всех поименно. – Слушайте меня! Внимайте!
Слышно, как за дверью Ольга, распинаясь, зовет следующего пациента.
– Вы! Все! Будете! Счастливы! И! Никто! Не уйдет! Обиженным!
Сделав это предсказание, я быстро удаляюсь.
Хватит фокусов, хватит демонстраций. Как мальчишка, чесслово.
Уже по дороге домой меня заваливает системными сообщениями о поднятии моей
