ждать.
Согласно нашей с медиком договоренности, я являлся только пассажиром, и права ни на какое имущество, кроме того, что на мне, не имел. За те ништяки, что удалось добыть благодаря моей помощи, меня доставят до станции, и все, разойдутся наши дороги, как в море корабли. Я никого не интересовал, да и кому нужен стертый без знаний и нейросети? Хуже дикого, честное слово. Причем я не безосновательно опасался за свою жизнь. Ведь обещание для местных парней, большинство которых были в прошлом пиратами и не менее значимыми преступниками, ничего не значит. А избавиться от меня – это вполне в их духе. Я ведь и кислород потребляю, и другие ресурсы судна, как и запасы продовольствия – нерационально! Снять с меня все ценное да выкинуть за борт – можно сказать, отработанный материал.
В принципе такое решение чуть не приняли, хорошо медик вступился, заявив, что он привык держать слово, и если они решили высадить меня на станции, значит, высадят, и точка. Молодец, уважаю. И среди пиратов встречаются достойные люди! Медик и был тем самым старпомом и бывшим любовником нашего пилота. Он же стал командовать на борту бота.
Дни ожидания складывались в недели, те в месяц, и вот, как мы и планировали, прошло ровно полтора месяца. Восемь дней назад бот покинул каверну и полетел в сторону не ближайшей, а дальней станции. За это время шесть пилотов, что были среди пассажиров, успели, используя свои знания, по звездам точно определить наши координаты, так что именно в этот день мы должны были оказаться на месте. Ну, а пока играли в покер. А что, мне уже через два дня стало скучно, как и остальным. Особо заняться было нечем. Некоторые играли на своих планшетах в залитые игрушки, но это не панацея от скуки. Трое учили базы, которые успели найти на борту крейсера работорговцев, так как все, что было в памяти нейросетей, им стерли еще перед судом, во время следствия. Но долго так продолжаться не могло, задиристых мужиков хватало, до беды недалеко. Вот я и решил ввести в наше скучное ожидание толику разнообразия. Несколько колод карт изготовил один из техников, используя для этого судового дроида-ремонтника и кусок тонкого пластика. Несколько, потому что я был уверен, что первую колоду быстро замусолят. Но пластик оказался хорошим, держался. Картинки тоже вышли на загляденье, все по моим эскизам. Сначала в подкидного научил играть, а когда полностью его освоили и даже стали лихо погоны ставить, показал покер. Почти сразу нашлись ценители этой игры. В бытность мою советским военным инженером навык в этой игре считался хорошим тоном, так что я был крепким любителем. Хотя и не профессионалом. Часть пассажиров не изменила подкидному, но колод хватало, другие перешли на более высокоинтеллектуальную игру – покер. Даже сейчас за одним из самодельных столов в пассажирском салоне слышались шлепанье карт о столешницу и азартные выкрики. Там в дурака играли, а у нас за столом все было тихо и мирно. Так как я считался в этой игре главным специалистом, то после уроков раз и навсегда занял место крупье. Мол, я слишком хороший игрок, имею больше опыта, и играть мне с ними нечестно. Они уже давно превзошли меня в игре, далеко
