о спектакле, который мне посмотреть не удалось и который вы, как мне сказали утром, уже видели.
И они пошли по вечерней майской Москве, то шумными, широкими улицами, то бульварами, то тихими малолюдными переулками, и он рассказывал ей о Ленкомовском «Мудреце» – о звездном составе актеров, об оригинальном оформлении сцены, о гудящей печи, из которой на глазах зрителей выбивается пламя, об огромных, опускающихся по ходу спектакля люстрах, о блестящей Чуриковой в каркасной юбке и не уступающем ей молодом артисте, имя которого забыл, об аплодисментах восторженных зрителей… Сначала он рассказывал о спектакле, потом о Ленкоме, потом о театре вообще, потом об улицах, которыми шли, об архитектуре, живописи… Он говорил интересно, увлеченно, вроде бы и не интересуясь, слушают ли его, как будто себе рассказывал.
А Ольга шла рядом и сбоку старалась разглядеть, наконец, человека, с которым так странно свел ее случай. Она с легкостью доверилась ему, ей было приятно отключиться от всех дел и забот и просто так идти по сияющим рекламой улицам вечерней Москвы вместе с этим уверенным в себе, но по сути совсем не знакомым ей человеком. И это тоже было странным. Казалось, будто, как в детстве, идет она рядом с отцом, защищенная и отгороженная от всего мира его широкой спиной и крепкими руками. Мужчина и правда был немного похож на ее отца. Такой же невысокий, коренастый, с добрыми глазами под чуть нависшими веками, такие же морщинки у рта. Только отец постарше. Хотя возраст людей она всегда определяла с трудом.
Он неожиданно резко остановился, посмотрел на нее и спросил:
– Да, как вас зовут?
– Ольга. А вас?
– Антон. Или Антон Петрович, если хотите.
– А откуда вы столько знаете о Москве? – спросила она.
– Когда-то, лет двадцать назад, я учился в Москве да и живу недалеко, так что бываю здесь часто. А вы?
– А я редко и в основном проездом. Потому что добираться от нас, из Сибири, далековато. Даже во времени разница три часа.
– Красиво как! Завтра праздник, – Ольга решила переменить тему. Рассказывать о себе не хотелось. С чего бы? Да и судьба Антона Петровича, если честно, ее не интересовала.
– Кстати, мне нужно завтра к родственникам ехать. Новый дальний район. Может быть, вы мне подскажете, как быстрее добраться, ведь вы хорошо знаете Москву.
– Нет, как раз новые районы я знаю плохо. Давайте по схеме метро посмотрим, куда вам ехать.
Он достал из кармана свернутую каким-то замысловатым образом схемку, и Ольга увидела лежащие в ней театральные билеты.
– Так вы все-таки их никому не продали?
– Я же сказал, что вас ждал до последнего.
– Ну что ж вы так. Хоть кого бы – нибудь осчастливили.
– Да как вам сказать… Хотел было, да представил, как вы будете спешить, придете к театру, а вас никто не ждет, и спектакль уже начался. Не знаю…
– А ведь правда, – подумала Ольга, – совсем бы мне стало грустно и одиноко.
А Антон Петрович продолжил:
– Лицо
