товарищ подполковник. Вроде как к востоку уходить требуют. Тут разве поймешь…
– С аэродромом связались?
– Не выходит. Помехи сильные. Видно, гроза ходит.
– Вы давайте-давайте, связывайтесь. Это воздушное хамство на корню пресекать нужно.
Пилот пошел в кабину. Варварин потер лицо ладонями. Нехорошее впечатление истребители произвели. Вроде наступление началось, готовились весьма тщательно, неплохо готовились. И все равно бардак. Или не бардак? Случилось что-то? Со связью у нас вечные проблемы…
ЛаГГи шли рядом. Кажется, еще приблизились. Военврач стучал себе по лбу, показывал летунам – куда лезете? Действительно, не хватало еще из-за лихачества на землю кувыркнуться. Но на истребителях вряд ли жесты разглядят – иллюминаторы на «Дугласе», того, мутноваты.
Варварин машинально потер плексиглас иллюминатора и пошел к кабине. Навстречу высунулся штурман, покачал головой, – понятно, связи нет. Как-то одно к одному. Нехорошо.
Летчики смотрели на идущие параллельно истребители.
– Вот, товарищ подполковник, опять…
Было видно, как пилот ближайшего ЛаГГа стукнул раскрытой ладонью по сжатому кулаку – жест вполне понятный – и зло ткнул пальцем в сторону. Тут же второй истребитель ушел левее, явно призывая следовать за ним.
Нехорошо. На пьяных не похожи, а зарываются.
– Куда они нас тащить собрались?
– Так кто знает, товарищ подполковник. Там вообще ничего. Ну, еще пара аэродромов подскока, но наши уже ушли оттуда к фронту поближе. А дальше только Ладога.
– Давайте-ка, ребята, возвращаться, – сказал Варварин. – Сядем спокойно в Касимово или на Шоссейной, выясним, что за фокусы…
– Товарищ подполковник, но ведь…
– А давайте без дискуссий, товарищ старший лейтенант. Мы не на бомбежку идем, нечего горячку пороть. Перерасход топлива я на себя возьму, – Варварин сделал знак радисту. – Работай. Что это у вас вечно грозы-ураганы. Небось не Кренкель[7], во льдах затерявшийся…
– Так помехи какие, – жалобно сказал старшина-радист.
– Ну, покрути там что-нибудь, посоображай…
«Дуглас» плавно заваливался на крыло. Варварин сел на жесткое сиденье, машинально глянул в иллюминатор – истребителей видно не было. Нехорошо. Что-то в них странное…
Самолет неожиданно вздрогнул, клюнул носом. В кабине разом закричали. Нецензурно. Варварин вскочил…
– Он же, гад, нам прямо перед носом врезал, – кричал командир транспортника. – Из всего бортового…
– Понятно. – Варварин машинально поправил кобуру – Вот что, товарищ старший лейтенант. Давайте тянуть на Касимово. Он ближайший из готовых нас принять?
– Товарищ подполк…
Еще не поняли. Смотрят ошалело. Штурман целлулоидную линейку гнет…
– Это немецкая провокация. Так что к бою, товарищи
Кренкель Эрнст Теодорович – известный советский полярник, радист, Герой Советского Союза.
