количество людей. Не сбрасывайте со счетов и наши российские просторы. Чтобы удержать на них власть, нужны мыслящие люди, управленцы, интеллигенция. А они все на нашей стороне. Если же кто и остался у Советов, они не симпатизируют новой власти. Нет-нет, несколько месяцев – и государство Советов рухнет. Оно не сможет нормально функционировать, поскольку для его управлением нужны иные люди, а не те, кто умеет хорошо стрелять.
Врангель вопросительно посмотрел на Котляревского:
– Я так понял, что все произойдет само собой, и мое стремление к сохранению армии не имеет большого смысла?
– Напротив. Именно вы начнете освобождение России от бунтовщиков. И поверьте, когда власть Советов начнет рушиться изнутри, ваше возвращение будет не столь трудным и кровавым. Вам достанутся полицейские функции.
– Ах, если бы все случилось так, как вы предсказываете! – вздохнул Врангель. – Хотя примерно таким и я представлял себе наше возвращение.
– А иначе и быть не может, – утешил его Котляревский. – Но давайте спать. Все проблемы мы все равно не обсудим. Будет все так, как должно быть!
Они забрались в свои постели, укутались одеялами.
Тонко свистел и уныло завывал в корабельных снастях и надстройках свирепый ветер. Крейсер мерно раскачивался, потоки воды обрушивались на его нижнюю палубу и с пенным шумом низвергались по бронированной обшивке вниз, в море.
– Хотел бы я знать, что принесет нам завтрашний день? – удобнее укладываясь, сказал Врангель. – Похоже, Черное море решило показать нам свой скверный характер.
Котляревский не ответил.
Врангель еще немного поворочался, повздыхал и тоже уснул.
Глава третья
– Сыпал снег буланому под ноги,
С моря дул холодный ветерок.
Ехал казак дальнею дорогой,
Завернул погреться в хуторок…
Врангель проснулся и довольно долго вслушивался в завывание ветра. А потом в звуки непогоды вдруг вплелась эта песня. Голос был молодой, чистый, но звучал он тягуче, печально.
Было еще сумеречно. Но небо уже посветлело. Шторм продолжался с прежней силой.
– Встренула хозяйка молодая,
Как встречает родная семья…
– Чего горло здесь дерешь! – прервал пение властный, с хрипотцой, голос, вероятно, вахтенного.
– А что, нельзя?
– Здесь нельзя! Иди вниз, там надрывайся сколь хочешь!
– А мне здесь сподручнее.
– Дура! Тут их превосходительство почивают! А ну как разбудишь…
Удаляясь, прозвучали шаги – сначала по палубе, потом по металлическому трапу. Стихли голоса.
Врангель с легкой досадой пожалел, что так и не узнал, что же дальше случилось с тем казаком в незнакомом ему хуторке.
Котляревский поворочался, что-то промычал во сне и с головой укутался одеялом.
Врангель
