раскрытые зелёные глаза несколько диссонировали с небольшим ростом и чёрными пышноватыми волосами, спадающими почти до плеч. Она была весьма симпатична и белокожа. Возможно не из местных – подумал Платон, заговаривая с нею и прося помочь выбрать подарок.
Та очень даже приятным голоском начала предлагать кое-что, мило улыбаясь, поинтересовавшись при этом, кому предназначается подарок.
Платон, выбрав его, заодно купил и карту Казани, при этом удовлетворив и нетактичное любопытство продавщицы:
– «Да двоюродной сестре! Она здесь живёт. Давно с нею не виделись».
После этих слов продавщица начала явно кокетничать с гостем, наивно, но профессионально строя глазки.
Передавая покупки, она вдруг смело спросила:
– «А Вы в нашей гостинице остановились?».
Платон кивнул.
– «Надолго?».
– «На три дня! – ответил он, и тут же почему-то не удержался и радостно уточнил – И две ночи!».
Продавщица слегка зарделась румянцем. Глазки её заблестели, став ещё прекраснее. Она невольно вся подалась вперёд, желая ещё что-то спросить. Но Платон сразу же осёк её позывы, уточнив:
– «Сегодня, правда, еду в гости к сестре. Думаю, что надолго. Давно же не виделись. Может, даже у неё и заночую?».
– «А я завтра не работаю, выходная. Вы в Казани впервые?».
– «Да! Только сегодня утром приехал в командировку!».
– «Я могла бы Вам кое-что…показать…!».
От таких слов у Платона ёкнуло сердце.
Началось! – пронеслось у него в голове.
Он оглядел её всю сверху вниз.
Ничего, подойдёт! Но как напрашивается! Её бы сегодня на ночь! Но нельзя! С сестрой договорился. Могу не успеть эту закадрить. Да и вообще, к чёрту всех этих баб! Ну, сколько можно? Хоть хочу, но не буду! Женатый ведь я, в конце-то концов! – подвёл он черту под очередным соблазном.
Но всё-таки решил немного с нею тоже пококетничать:
– «А что Вы… имеете ввиду?!».
– «Ну…, что сами пожелаете!».
– «Ого! А если я пожелаю слишком много!» – при этом Платон сделал руками жест, разводя кисти в стороны от груди, якобы оголяя её.
– «Можно и много!» – совсем раскрасневшись и распаляясь, продолжила девица.
– «Ну, ты… даёшь!» – неожиданно вырвалось у Платона, невольно обратившегося к ней панибратски.
Девушка на мгновения аж вся съёжилась, покраснев ещё больше, и нервно сглотнув, всё же ответила:
– «Ну… почему я?» – и уважительно и немного подобострастно добавила:
– «Вы ведь наш гость! А мы гостеприимны!».
– «Ну, хорошо! Вы меня убедили!» – Платону в этот момент пришла в голову мысль подшутить, над озабоченным и тайно мечтающем о сексуальных приключениях, Сан Санычем:
– «Давайте попозже вечерком! Часов в десять! Нет лучше в одиннадцать! А то я вдруг
