мы так за тебя волнуемся!.. – Голос матери дрогнул, и Эван почувствовал себя последним подонком.
– Мама, пожалуйста, не плачь. – Господи, как он мог допустить, чтобы все зашло так далеко?
Мать тихо всхлипнула, и он сразу представил, как она сидит, промокая под глазами бумажным платочком. О, хоть бы она не плакала!..
– Я не знаю, чем тебе помочь, – сказала мать. И на сей раз, к счастью, не всхлипнула.
А ему вдруг вспомнились слова Пенелопы о том, что его поведение зависело только от него самого. С ее точки зрения существовало поведение «правильное» и «неправильное». И ей, в отличие от него, хватало сил на то, чтобы вести себя «правильно». В этом смысле она походила на Шейна – стальной хребет и бескомпромиссный характер, который не дрогнет перед неприятностями.
– Ты ничего не можешь сделать, мама. Я должен справиться сам.
– Но я же твоя мать… Я хочу все исправить.
– Ты не можешь исправить мою голову, мама. А я не должен был обращаться с тобой так отвратительно. – Эти его слова – уже начало. Пусть только крохотный шажок, но пока и это неплохо. – Поверь мне, я как-нибудь найду способ все исправить.
– Я очень хочу, чтобы ты был счастлив, мой мальчик.
В данный момент счастье казалось недостижимой целью, но он все же мог дать матери одно обещание и сдержать его.
– Мама, я больше никогда не заставлю тебя плакать. Договорились?
– Договорились. Я люблю тебя, мой малыш. Позволь нам помочь тебе. Ведь все мы – твоя семья.
У Эвана перехватило горло, и он, судорожно сглотнув, пробормотал:
– Хорошо, попытаюсь. Я очень тебя люблю, мам.
Эван повесил трубку и снова окинул взглядом квартиру. Настоящая катастрофа – вот что это такое! Самое простое – позвонить сейчас в клининговую службу, и пусть они наведут тут порядок. Но он не собирался никуда звонить. Он загадил квартиру – ему и убирать.
Да-да, пора подобрать за собой дерьмо. Настало время искупления…
Пенелопа устроилась на диване с бокалом вина и книжкой на коленях. День был долгий и тяжелый, и сейчас она хоть немного отдохнет.
Пенелопа раскрыла книгу, но почти тотчас же поняла, что не могла сейчас читать – она думала об Эване. Весь этот день она была слишком занята, и неприятная вчерашняя сцена, казалось, вылетела у нее из головы. Но теперь, когда она, наконец, расслабилась, ей вспомнился вчерашний вечер.
Пенелопа вздохнула и провела ладонью по странице. Правильно ли она поступила? Она сломала невидимый барьер, разделявший их, и бросила Эвану вызов. И теперь должны наступить последствия. А впрочем… Возможно, их и не будет.
В то утро, когда погиб его отец, Эван возвел между ними стену, которая за прошедшие годы только укрепилась. Он жестоко выбросил ее из своей жизни, и до вчерашнего вечера она ни разу не переступила невидимую черту. И сейчас ей лишь оставалось надеяться, что дело того стоило – ведь этим своим визитом она ясно дала Эвану понять, что ей не все равно
