«Я, – говорит, – будто в глубокий омут упал, на самое дно». Такой странный. А как только я его поднял, он сюда бежать припустился, точно заяц.
– Боюсь, что это чистая правда, – сказал Мерри. – Только я не помню, что говорил. Я видел отвратительный сон, но и его не помню. Словно меня не стало. Не знаю, что это такое.
– Я знаю, – сказал скиталец. – черное помрачение. Всадники, наверное, оставили коней за воротами и тайно вернулись в поселок. Теперь они знают все новости, так как побывали у Билла Хвоща; вероятно, тот южанин – тоже шпион. Значит, беда может случиться ночью, раньше, чем мы уедем из Бригорья.
– Что может случиться? – спросил Мерри. – Они на трактир нападут?
– Не думаю, – сказал Долгоброд. – Они пока не все собрались. Во всяком случае, это у них не в обычае. Сильнее всего они в темноте и в глуши – открыто напасть на освещенный дом, где столько народу, могут лишь в крайнем отчаянии. Но не сейчас. Зачем им нападать сейчас и здесь, если они знают, что у нас впереди – долгий путь через Эриадор… Их сила – в страхе, кое-кто в Бригорье уже попался в его клещи. На злое дело толкают они этих несчастных: Хвоща, пару чужеземцев, может быть, и привратника. В понедельник они говорили с Гарри у западных ворот. Я наблюдал. Когда они с ним распрощались, он был совсем белый и его трясло.
– Похоже, кругом враги, – сказал Фродо. – Что же делать?
– Сейчас оставаться здесь, не расходиться по спальням! Они наверняка выведали, где чья комната. Во всех хоббичьих спальнях окна у самой земли и выходят за север. Останемся все здесь, подопрем дверь и ставни изнутри. Только сначала мы с Нобом сходим за вашими вещами.
Скиталец вышел. Фродо коротко рассказал Мерри обо всем, что произошло после ужина. Мерри еще перечитывал письмо Гэндальва и размышлял над ним, когда Долгоброд с Нобом вернулись.
– Ну, господа гости, – сказал Ноб, – я все покрывала разворошил, и в каждую постель положил по валику, а коричневый коврик свернул, получилась ваша голова, господин Тор… Подхолмс! – добавил он, ухмыляясь.
Пипин засмеялся.
– И в жизни, как валик! – сказал он. – Но что будет, если они откроют обман?
– Увидим, – сказал Долгоброд. – Попробуем до утра продержаться.
– Спокойной ночи! – сказал Ноб и пошел на свой пост к дверям трактира.
Мешки и одежду они свалили в кучу на полу. К двери пододвинули кресло, окно закрыли. Выглянув в последний раз, Фродо заметил, что ночь светлая, и над горой качается яркий Ковш. Тяжелые внутренние ставни они заложили брусом и плотно задернули занавески. Долгоброд подложил побольше дров в камин и задул все свечи. Потом он сел в кресло у двери, а хоббиты улеглись на одеяла ногами к огню и немножко поболтали, отвечая на расспросы Мерриадока.
– «Корова на луну!.. – хихикнул Мерри, заворачиваясь, наконец, в одеяло. – Смех с тобой, Фродо, да и только! Хотел бы я это видеть. Почтенные бригоряне сто лет языки чесать будут.
– Не сомневаюсь, – сказал Долгоброд.
После
