даже не сразу почувствовала, что Мила крепко ухватила ее за локоть. Только когда мгла перед глазами стала рассеиваться, до Зои дошло, что она с силой впилась в руку подруги. Но Мила даже не пискнула.
– Ну ты даешь, – Мила поставила перед ней стакан с чаем. Полумесяц лимона сиротливо плавал на поверхности. В столовой стоял гул и грохот приборов, но Зоя сидела неподвижно над своей запеканкой.
– Если тебе так хреново, может, в медпункт сходишь?
Зоя помотала головой. Причины ее недомогания слишком очевидны, и сразу же возникнут вопросы, где она взяла алкоголь. Мила не могла этого не понимать.
– Я пойду еще чаю тебе принесу. Да и вообще, – Мила проводила глазами заплаканную девочку из второго отряда.
– Иди-иди, детектив, – пробормотала Зоя и сделала осторожный глоток.
После завтрака Мила куда-то исчезла, и Зоя попыталась одна навести порядок в комнате. Но все валилось из рук. Головная боль ее убивала. Пришлось идти на поклон к Свете. Порывшись в объемистой коробке, она извлекла упаковку анальгина.
– И часто у тебя такие мигрени? – с подозрением спросила она.
– Нет, – Зоя щурила слезящиеся глаза.
– Смотри, мне не жалко, просто если часто, то все-таки лучше в медпункт сходить.
– Спасибо, Свет.
Запив таблетку водой из фонтанчика, она укрылась в беседке у боковой калитки, устроилась поудобней и закрыла глаза. Здесь ее точно не отыщут. Голоса раздавались где-то вдалеке, а здесь, у калитки, было слышно кузнечиков и птиц, с поля веяло теплом, и покоем, и добрыми снами. Стальные пальцы, сдавливавшие виски, ослабили свою хватку. Тело ее размякло, веки отяжелели, и впервые с момента приезда она почувствовала какое-то подобие умиротворения.
– Вот ты где!
От блаженной дремоты не осталось и следа. Ну конечно же, Мила Коваленко не входила в число тех, от кого можно так просто укрыться.
– Я тебя везде ищу! Пошли скорей, что покажу! Да пойдем же! – Мила тащила ее за руку, прочь от ее башни уединения.
– Я все разузнала, – тараторила на бегу Мила. И то, и другое она могла делать одновременно и очень быстро. – Эта девочка, Женя, она лунатик. Во сне шастает, уже несколько лет. Соседки хватились ее утром, в лагере ее нигде не было. А потом в тумбочке нашли записку. Мол, отправилась искать маму на деревню к дедушке. Но самое странное… – тут она остановилась, и Зоя с облегчением остановилась тоже, схватившись за ноющий бок. – Самое странное – она не надела обувь! Ушла искать маму в одних тапках?
Зоя пожала плечами, потому что говорить она не могла. Мила восприняла это как знак недоверия к ее теории.
– А как ты это объяснишь? Смотри! – и она ткнула пальцем на ворота.
Зоя сначала ничего не заметила, но потом подняла глаза выше и увидела, что на металлическом пруте, изображающем солнечный луч, наколота розовая тапочка с мехом.
– Кто-то залез и повесил, – неуверенно
