превратилась в деревенский хлев с разбросанными по всей квартире вещами и, даже, нижним бельём супружеской пары. Сама же новоиспечённая хозяйка ходила по квартире в рваных кофтах, из которых выглядывала её обнажённая грудь примерно пятого размера, и в отцовских трусах до колен. Она позволяла себе ходить в таком виде и при Ляле с Мариной. При девочках ей особенно нравилось показать, что она здесь хозяйка и прикрикнуть на мужа, стараясь унизить его. То и дело раздавались такие реплики в адрес отца, как: «Ты что удумал, дурак!», «Дурак, ты что делаешь?», «Ну и дурак ваш папочка!». Но одно, неоспоримое, достоинство у неё, всё-таки, было. Татьяна круглые сутки готовила еду: засаливала огурцы и помидоры, варила варенье и компоты, делала наливки и настойки и параллельно успевала готовить отцу завтраки, обеды и ужины в большом количестве. Видимо, отец за десять лет поисков очередной жены настолько изголодался, что был абсолютно счастлив во всём этом кошмаре и улыбался своей очаровательной, жизнеутверждающей улыбкой.
Через год совместной жизни в этой новой семье появился ребёнок. И опять девочка. И назвали её Ларой. Видимо у отца была безусловная любовь к букве «Л».
Он окружил заботой и вниманием свою новую дочурку и все ночные бдения о ней взял на себя, дабы давать возможность жене отсыпаться и набираться сил.
Ляля, через год, после рождения Ларочки, вышла замуж по очень большой любви. Муж был старше её на 10 лет, успел овдоветь, имел пятилетнего сына и прекрасную квартиру в самом центре Ростова. Ляля переехала от тёти к мужу, была счастлива, любима и радовалась жизни. Отец, как и прежде, баловал её своим вниманием и любовью: купил ей машину, на которой они теперь с мужем и сыном приезжали к нему в гости.
Марина окончила школу, поступила к отцу на завод в конструкторский отдел и на вечернее отделение Радиотехнического института. На дневном отделении учиться она не могла, так как надо было помогать маме – алименты закончились, а на учительскую зарплату прожить было невозможно. Мать была постоянно недовольна. Марина старалась ей угодить, сделать более счастливой, но у неё это не получалось. Единственной радостью для дочери стали книги, которые она читала в свободное от работы и учёбы время и походы в кино. С мальчиками, которые были в неё влюблены, мать встречаться запрещала: «Не надейся, что кто-то приличный в тебя влюбится. Одним идиотам и нравишься», – кричала она, – Ни ума, ни сердца. Вся в отца – изверга».
Лариса пошла в первый класс и стала коллекционировать золотые украшения. Отец не мог ей отказать в таком удовольствии. Дочка росла, окружённая родительской любовью, отвечала им взаимностью и радовала их хорошим настроением и отменным аппетитом.
Когда Ляля приезжала к отцу, то привозила Ларочке много подарков, ходила с ней гулять, любила и баловала её. Своих детей у Ляли не было, и быть не могло.
Марина, как и старшая сестра, обожала Ларису, нянчилась с нею, читала ей книги, а когда та подросла, пыталась
