теперь казались наивными и безобидными. Хотя, немного не так. Скорее они не стоили того, чтобы посадить Маринку в инвалидную коляску на всю оставшуюся жизнь. Боже, а ведь до злополучных гонок у неё были планы! Куда она там собиралась? В педагогический? Ещё мечтала о детях… Интересно, а с отнявшимися ногами можно или нет? Конечно можно, но кто согласится? – ответила я себе тут же.
Мои пальцы нащупали на груди гнома-трубадура и я мысленно стала просить его:
«Сделай так, чтобы Маринка смогла ходить! Пусть учёные найдут способ, который поставит её на ноги…»
На глаза навернулись слёзы, а к горлу подступил ком.
– Какая же я дура! – вырвалось у меня.
Послышалась возня и с верхней полки свесилась косматая голова.
– Ой! – Я смутилась и попросила прощения: – Извините, совсем забыла!
Этот пассажир садился ночью. Я хорошо помнила, он долго выяснял у проводника, почему постель на его полке не заправлена и как ему теперь со всем этим справиться в темноте.
Круглолицая блондинка с уставшим взглядом терпеливо отвечала, что такая услуга лишь в вагонах люкс, либо в фирменных поездах. И то не на всех направлениях. Мужчина включил фонарь, который установлен в изголовье и стал искать в билете условия. Я уснула. Свет мне не мешал. Шум тоже. Давно привыкла.
– Ничего страшного, всё равно вставать пора, – успокоил между тем меня мужчина. – Вы меня тоже простите, я ночью немного пошумел.
Мне вдруг стало неудобно. Я совсем ещё соплячка, а этот уже взрослый мужчина обращается ко мне на «вы»! У нас в городке такого не услышишь. Даже продавцы в магазине, кому по определению положено быть со всеми без исключения вежливыми, до такого, что говорится, не опускаются. А то могут и вовсе послать куда подальше. Особенно тех, кто просто поглазеть на товар приходит, ничего не покупает и проводит время, словно в музее. Для большинства жителей нашего городка эти заведения стали действительно недоступны. Вся экономика держалась на пенсионерах и военных. Руководство фабрики и завода плевали с высокой колокольни на указы президента и по-прежнему задерживали и без того мизерную зарплату. А недавно мать сделала открытие: Деньги специально не платят вовремя, чтобы человек жил надеждою и не думал об досрочном увольнении. Многие вообще, не ради денег ходят, а за интерес да по привычке. Хотя работа была. Но такая, на какой надо пахать, к чему наш русский обыватель мало приучен и поэтому все эти места были заняты жителями южных республик. Готовые трудиться, в силу экономических обстоятельств у себя на родине, за гроши, они тянули зарплату всего города вниз. Молодёжь и большинство трудоспособных мужчин уезжало на севера да в столицу. Но и там, не шли на стройки, а всё норовили в охрану устроиться или пытались зацепиться какими-нибудь менеджерами. Все терпели и ругали Президента, как будто он им зарплату платил.
– В Москву едете? – спросила я, хотя ночью и так слышала что он до конечной.
