свалилась и распалась на составные части. Он сморщился и заревел.
– Не плачь, – сказал ему дядя Паша. – Станешь ходить к нам, и построишь когда-нибудь настоящую машину.
«Ага, – подумал он про себя. – И уеду на ней отсюда к ядрене фене».
Кажется, прямо на другой день ему впервые дали письмо от мамы. Наверняка, нарочно, чтоб закрепить успех.
Письмо было месячной давности. Мама писала, что все с ней хорошо и дом инвалидов оказался не такой страшный. Чтобы Саня вел себя хорошо, не плакал, и не очень всех доставал. Что когда-нибудь они все равно будут вместе.
До этого «когда-нибудь» надо было еще дожить! Но ничего. Он выдохнул, и начал стараться.
*
Сергей вышел из мастерской, на ходу вытирая руки замасленной тряпкой, и присел на бревно, чуть передохнуть. Рыжие вихры потемнели и слиплись надо лбом от пота, но на затылке коротко стриженые колечки вспыхнули на закатном солнце червонным золотом. Жаль, сам Сергей не мог видеть себя со спины. Любимая шутка в классе: « – Серый, стой! – Да какой он Серый, когда он рыжий! « Не рыжий, а золотой, – обязательно поправляла Лерка, если оказывалась рядом, и была в настроении.
Впереди, до самого горизонта раскинулось огромное поле. Сухие колосья гнулись под тяжестью семян, и тяжело, натужно шелестели высохшими соломенными листами под ветром. Ложились волна за волной, а после медленно, с трудом поднимались. Желтое бескрайнее море. «Когда волнуется желтеющая нива…»
Сережка помнил, как перед первой сельскохозяйственной практикой Дуся долго втюхивала мелким наивным десятилеткам, как же им повезло.
– Вы сами увидите, как растет хлеб, узнаете, откуда на стол попадает молоко! Общество специально расположило школы в сельских районах, подальше от городов. Общество хочет, чтобы все дети, без исключения росли на свежем воздухе, парном молоке, чтоб вдоволь набегались босиком по полю.
Про босиком – это она, конечно приукрасила. Как и про вольный бег. Поди, побегай по этому полю, когда тяжелые комья вспаханной земли сразу забиваются в сандалии, а колосья впиваются в кожу колючей остью не хуже кактусов.
Да и не до бега им было. В первую практику их поставили на прополку, и спины у них к концу рабочего дня едва разгибались. Хоть и трудились они только до обеда, не больше четырех часов в день.
– По-настоящему экологически чистые продукты невозможно вырастить без реального человеческого участия, не вложив в каждый колосок, в каждую капельку молока частичку души, – втолковывала им Дуся.
Дуся честно гнула наравне с ними свою бедную больную спину, без конца снимая и протирая очки, которые нещадно заливал пот.
Когда они стали старше, настолько, что им уже можно было объяснить про пирамиду Маслоу, Дуся с жаром колотила в классе указкой по основанию пирамиды:
– Без удовлетворения базовых потребностей
