образом? – поинтересовался я.
– Не знаю, – мрачно ответил Рябов. – На месте уточним. Но, говорят, бедняга сразу грохнулся в обморок, а начальству докладывал, едва ворочая языком. Жуткое, похоже, зрелище!
Кирилл Альбертович Ильин буркнул нечто невразумительное, а водитель, не дожидаясь команды, прибавил газа, и черная бронированная «Волга» стремительно понеслась по улицам. Гаишники, видя спецномера, цепляться не пытались.
Дача заместителя Рябова майора Жукова находилась в поселке Холмистый, в двадцати километрах от Н-ска, и представляла собой добротный деревянный дом из пяти комнат с мансардой. Редкое милицейское оцепление с трудом сдерживало толпу любопытных. В глубине чистенького, ухоженного сада понуро сидел на скамейке худощавый паренек с погонами младшего лейтенанта. Очевидно, тот самый участковый.
Завидев Рябова, он вскочил на ноги, указал рукой над дом, хотел что-то сказать, но вдруг согнулся в приступе безудержной рвоты.
– Оставайся здесь и приходи в чувство. После поговорим, – бросил ему полковник и первым толкнул незапертую дверь. В ноздри шибанул густой запах скотобойни. Все три трупа находились в ближайшей от входа комнате. А зрелище действительно было жуткое, если не сказать кошмарное! Раздетый догола, глава семьи, со вспоротым животом, обожженными гениталиями и страшно изуродованным лицом висел на стене, прибитый к ней за руки и за ноги рельсовыми костылями. Его жена, с отрезанными грудями, была нанизана на железную кочергу, как на вертел (от влагалища до горла), а восьмилетняя дочь в прямом смысле разодрана на части! Голова посреди комнаты, туловище рядом с отцом, руки в крайнем левом углу, ноги – в крайнем правом. Пол покрывал слой свернувшейся крови. Под потолком жужжали жирные зеленые мухи. Даже меня, вдоволь навидавшегося всяких мерзостей, чуть не стошнило. Начальник отдела заметно побледнел, а водитель под благовидным предлогом поспешил обратно к машине. Один лишь пожилой судмедэксперт остался спокоен, как удав.
– Идите-ка, ребятки, подышите свежим воздухом, – натянув резиновые перчатки, предложил он. – Я тут разберусь немного в обстановке, а потом поделюсь с вами своими соображениями…
Не заставляя себя упрашивать, мы с полковником выскочили во двор, но просто так «дышать» не стали. Рябов занялся полубесчувственным участковым, а я отправился беседовать с местными жителями. Спустя три часа я, шеф и эксперт вновь сошлись на лавочке в саду. Тела к тому времени увезли в морг, а участкового полковник отправил домой, отлеживаться.
– Докладывай, Дима! – распорядился Рябов.
– Опрошено восемнадцать человек, то есть обитатели всех окрестных домов, – устало сообщил я. – Из них никто ничего не видел, ничего не слышал. В том числе те, кто по каким-либо причинам не спал этой ночью. По единодушному заверению соседей, из дома Жуковых не доносилось ни звука. А узнали они о случившемся, когда мент… Пардон! Младший лейтенант
