лежавшего на полу камеры, и девушка кивнула головой. – Ты говоришь, что медсестра. Так вот, чтобы к утру, он стоял на ногах, а иначе пожалеешь, что на свет появилась.
Он кинул полотенце на плечо девушке и подтолкнул в камеру, Харч занес за ней ведро, вышел и запер дверь.
2.
Девушка обошла его, пытаясь понять, что с ним. Сначала ей казалось, что он и вовсе не дышит, но потом увидела его вздрагивающие пальцы на руках и поняла, жив. Осторожно перевернула его на спину и увидела окровавленное, бородатое лицо мужчины. Он, глухо застонал, но стал дышать ровно и спокойно. Она внимательно осмотрела его и убедилась, что он не ранен, но сильно избит. Замочив один конец полотенца, стала аккуратно убирать кровь с его лица. Вскоре, влага привела его в чувство, он пытался открыть глаза и привстать.
– Тихо, тихо! – сказала она. – Полежите немного, сейчас вам станет еще легче, потом я осмотрю вас.
– Кто ты? – спросил он.
– Я, Катя, медсестра, – сказала она. – И вы должны меня слушаться, хорошо?
– Да, – сказал он и уронил голову.
Вскоре он пришел в себя, открыл глаза и спросил:
– Почему ты здесь?
– Я Валя, военная медсестра. Мне сказали помочь вам.
– Как же ты оказалась здесь Валя?
– А меня по ранению оставили, на излечение, когда мы в окружение были, а полицаи во время облавы забрали.
– А как узнали, что ты медсестра?
– Военный билет нашли у меня, – вздохнула девушка.
– Это плохо, – сказал мужчина. – Но ничего, отпустят.
– Вы думаете, отпустят? – с надеждой в голосе спросила она.
– Отпустят, отпустят дочь моя, – уверенно сказал он, похлопывая ее по руке. – Ты ведь просто так военная, а на самом деле сестра милосердия. Дело божье, раненным помогать. Отпустят.
– А вы кто дяденька будете, партизан? – спросила Валя.
– Ну что ты, какой я партизан, – махнул рукой мужчина. – Священник я. Это они, полицаи меня, кажется, за партизана приняли.
– Священник, – сказала девушка. – Ну, тогда вас точно отпустят.
– Это почему ты так думаешь, Валюша?
Валя, немного помолчала, пожала плечами и чуть раздумав, сказала:
– А нам в школе говорили, что попы, то есть, извините, священники, ну это, прислужники империализма. Значит, вас отпустят.
Мужчина, едва заметно улыбнулся и покачал головой.
Заскрипела дверь камеры, отворилась, и вошел Харч с котелками в руках.
– Эй ты, девка, – сказал он. – Как он? Вижу, уже воркуете тут. На – ка, подкорми его.
Он поставил котелки на пол и ушел.
Девушка забрала котелки и подошла к священнику.
– А давайте, покушаем! – она опустилась перед ним на колени и подвинула еду. – А как вас зовут?
– В миру, я Фадеев Михаил Иванович, а по сану отец Никодим.
