крышечку, так чтобы жидкость могла лишь немного сочиться, он разбрызгал все, что было, на труп. В этот момент взгляд Николая скользнул по каменному полу и приметил лёгкий отблеск около тела. Это был пистолет Макарова, которым, по видимому, пытался перед смертью защититься охотник. Мечников рассудил, что огнестрельное оружие могло бы спасти его жизнь, или разозлить зверя и приблизить конец Николая. Мечников решил, что лучше всё-таки повысить ставки. Он схватил пистолет и отбежал обратно в свое укрытие, надеясь, что зверь не почувствует ловушки.
В этот момент наверху послышались новые крики и топот ног – горе-охотники бежали от разбушевавшегося зверя. Рычание чудовища раскатом грома прокатилось над лесом. Видимо, он устал и пострадал от ран, а потому не стал догонять врагов и вернулся в пещеру, чтобы зализать раны и закончить трапезу. Может, по той же причине он и не обратил на Мечникова должного внимания… Зверь медленно подошел к оставленной еде, обнюхал останки и, отвернулся, после чего посмотрел точно на тот камень, из-за которого только недавно выглядывал Мечников.
– А, черт… – тихо процедил сквозь зубы тот и начал медленно проверять готовность пистолета. Магазин был полон. Бывший хозяин оружия ни разу не успел перед смертью выстрелить.
Вставленная на место обойма звонко щёлкнула. Монстр сделал шаг. Николай крепко сжал рукоять оружия. «Нет, шаман. Я вряд ли сумею сохранить ему жизнь в бою… Или он, или я. Вечное правило нельзя нарушить», – подумал он. Тварь прыгнула, и, одновременно с этим, Николай присел на одно колено и выхватил ствол, держа его перед собой двумя руками. Несколько пуль прошили животное, но оно, казалось, вовсе этого не заметило и, оказавшись ближе к противнику, одним броском выбило оружие, сильно повредив клыками левую руку стрелка. Тот свалился, стиснув зубы от боли, и тут же откатился за камень. Мечников был поражен: животное в ярости, глаза его налились кровью, и оно даже не почувствовало пуль. Охотники разозлили оборотня, а Мечникову досталась вся эта ярость. Самоотверженно заткнув, бесполезную теперь в бою, окровавленную левую руку за пояс, как настоящий самурай, Мечников выхватил мачете и отважно вышел из-за скалы. Он бросил взгляд на оборотня и изо всех сил побежал к отравленным человеческим останкам, ставшим ужином монстра. Тварь прыгнула и едва не сомкнула челюсти на ноге Мечникова. Тот упал и, перекатившись несколько раз, оказался недалеко от своей цели. Николай в доли секунды провёл лезвием клинка по отравленной крови и, что есть мочи, рубанул по лапе подбежавшего зверя. Оборотень возмущенно и зло взвыл: лапа онемела и больше не могла двигаться. Мечников, вскочив, взмахнул оружием у волка перед мордой, от чего тот испуганно отпрянул в сторону. Однако, вновь разозлившись, зверь отчаянно бросился на человека еще раз, но тот, резко развернувшись, рассек волку лоб. Конечно, толстый череп повредить Мечников не сумел, но зато дал яду парализовать голову врага. Беспомощный мохнатый великан, пошатнувшись, рухнул
