деталью в их с Викой отношениях. Оставляя помадой на зеркале ему записки, она вместо подписи рисовала этот знак. Давно это уже было – ее написанные помадой признания, подшучивания над его именем. А вроде и недавно. Отношения ушли, шутки еще дотянули до того момента, когда для них не осталось повода. А пиковый знак так и остался, оказывается, отпечатком в его сердце. Любовью ли оставленный, обещанием – не в этом суть.
– Герман? – тихо позвал Захар, возвращая его в настоящее.
– М-м?
– Ты понимаешь, что это значит?
– И понимаю, Захар, и не понимаю. – Герман поскреб уголок буквы ногтем, ожидая соскрести помаду, но символ оказался нанесен чем-то другим.
– Кровью, гад, нарисовал, – снова угадал его мысли старик и кивнул куда-то в сторону. – Вон, голубь растерзанный.
– Это не может быть Вика, – глухо ответил Герман не столько на слова старика, сколько своим закипающим болью мыслям. – Не может быть она.
– И тем не менее… Ты знаешь, что с нею стало.
– Не знаю, лишь предполагаю. Захар, черт тебя подери, это может быть кто угодно! Местные хулиганы.
– Надеюсь, что так.
– Еще что-то есть или сюрпризы на сегодня закончились? – отрывисто произнес Герман, глядя в сторону, чтобы не встречаться с пронизывающим, как вечерний ветер, взглядом старика.
– Сюрпризы на сегодня закончились, – вздохнул Захар. – Пойдем, чаем напою. Замерз? Похолодало.
– Я к холодам, как и к жаре, привычен, – отмахнулся мужчина. – Но пойдем. Хоть лезть на твою колокольню у меня особого желания нет. Находился уже сегодня по горам.
– Можем посидеть в говорильне.
– Да ладно уж, пойдем. Подумаешь, одним подъемом больше, – усмехнулся Герман и первым направился к входу.
– Чего это тебя в горы понесло?
– Это не меня, а девчонку. На дольмены ей охота было поглядеть. А я полез следом. Плюс завязал с ней знакомство. Минус – не особо она нашему знакомству и рада.
– А если узнает, ради чего к ней такой интерес, так и вовсе разгневается, – проворчал Захар, поднимаясь за гостем по винтовой лестнице. – Бросил бы ты это дело, Герман. Видишь, какая каша заварилась? А заварится еще гуще. Оно тебе надо?
– Надо, раз до сих пор тут торчу. А теперь, после того что ты мне показал, только убедился в этом.
– Царапины могли оставить хулиганы. Сам же сказал.
Герман промолчал, упорно продолжая покорять лестницу. И, лишь дойдя до нужного пролета, остановился.
– Завтра я встречаюсь с этой девушкой. Алиной.
– Не переупрямишь тебя, – сердито буркнул Захар, проходя мимо гостя к жилому помещению. – По-хорошему, предупредить бы ее надо.
– Еще рано, Захар.
– Не веди себя как мальчишка! Тебе Вики мало?
– Вика, похоже, о чем-то знала еще с самого начала. И что? Помогло ли это ей? Напротив.
Захар
