Примавера подняла вуаль:
– Моя мать умерла!
– Умерла?.. Графиня Альма?
– Убита!.. Отравлена!.. Вам этого достаточно?.. Ограбленные синьоры, лишенные владений князья, бароны и графы, надо ли допускать новых злодеяний?.. Это всё та же неустающая рука, пресыщенная убийствами… Это всё тот же человек… Всё тот же тиран, замышляющий убийства: понтифик!.. И всё тот же человек, тот же хищник, наносящий намеченной жертве смертельные удары… Его сын… Чезаре Борджиа!
– Чезаре Борджиа! – тихо повторил побледневший шевалье де Рагастен. – Чезаре! Мой покровитель!..
При имени Чезаре трепет пробежал среди заговорщиков. Никто не издал ни звука. Но чувство непримиримой ненависти читалось на всех лицах.
– Беатриче! – заговорил князь Манфреди… – Дочь моя!… Позвольте мне так называть вас, потому что вашего отца нет на том месте, какое он должен бы занимать… Дитя мое, напрасно я подыскиваю слова, которые могли бы утешить вашу боль… Это – страшное несчастье, дитя мое. Но если хоть что-то в этом мире может вас утешить, так это уверенность в близкой и неудержимой мести… Наши друзья, да и все присутствующие на этой последней встрече, которую вы назначили, приносят добрые вести. Римляне возмутились. Флоренция обеспокоена могуществом рода Борджиа… Болонья и Пьомбино готовы восстать… Форли, Пезаро, Имола, Римини поднимают людей. Достаточно искры, чтобы разгорелся пожар…
Беатриче вытерла слезы. По лицу ее самопроизвольно распространилась маска неустрашимой энергии.
– Синьоры, – начала она, – горе, признаки которого вы видели, не сломило моей отваги. Как бы ни был жесток поразивший меня удар, он нисколько не увеличил мою ненависть, ни в чем не убавил мою решительность… Раньше Монтефорте выстояло перед Чезаре… На этот раз Монтефорте пошлет сигнал к освобождению… Мне известно, что Чезаре готовится к походу на твердыню графов Альма, последний оплот наших свобод. А следовательно, синьоры, именно в Монтефорте мы должны собрать наши силы. Я жду вас там…
– В Монтефорте!
Этот крик, или скорее короткий клич, вырвался у каждого из присутствующих.
– Нам надо разделиться, – продолжила Беатриче. – Но прежде я должна представить вам нового нашего сотоварища.
Взгляды собравшихся с любопытством и симпатией обратились к Рагастену. Примавера взяла шевалье за руку.
– Синьоры, – сказала она, – представляю вам шевалье де Рагастена, человека с благородным сердцем, отлично владеющего шпагой.
Одобрительный шепоток прошелестел по залу. Князь Манфреди протянул свою руку Рагастену:
– Шевалье, добро пожаловать к нам.
Но Рагастен, ко всеобщему удивлению, не принял протянутой руки. Он опустил голову. Грустное выражение появилось на его лице, обычно таком беззаботном.
В подземелье наступило молчание, исполненное угрозы и недоверия. Примавера отступила на пару шагов. Она побледнела
